— Семьдесят восемь случаев. — Джулия поежилась. Ли бросил бумаги на стол.
— Может, и больше. Гораздо больше. Иногда этот тип старался замести следы и, чтобы полиция не обнаружила укусы, наносил все новые увечья. Бывало, даже сжигал тела. Так что семьдесят восемь случаев — это считая только те, когда полиции удавалось разгадать его хитрость. Вот я и говорю: семьдесят восемь случаев — наверняка лишь часть его преступлений, и то за последние девять лет.
— Отличная работа, Ли, — сказала Джулия. И Бобби похвалил сотрудника.
— Я еще не закончил, — возразил Ли. — Вот только закажу по телефону пиццу — и опять за дело.
— Да будет тебе. Ты уже десять часов работаешь не разгибаясь, — посочувствовал Бобби. — Отдохнул бы.
— Если бы ты, как я, верил, что время — категория субъективная, у тебя в запасе была бы целая вечность. Вот вернусь домой и представлю, что несколько часов — все равно что две недели, а завтра приду на работу как огурчик.
Хэл Яматака покачал головой и вздохнул.
— Да уж. Ли, что касается всякой восточной мистики на постном масле, тут тебе и карты в руки. Ли загадочно улыбнулся.
— Спасибо за комплимент.
* * *
Бобби и Джулия отправились домой укладывать вещи — завтра им предстоит поездка в Санта-Барбару. Ли вернулся к своим компьютерам, а Хэл остался в кабинете шефа, растянулся на диване, сбросил туфли, положил ноги на журнальный столик и снова раскрыл роман Макдональда «Последний оставшийся». Вчера в больнице он начал перечитывать его уже в третий раз. Если предсказание Бобби сбудется и Фрэнк пропал навсегда, то нынешний вечер пройдет без происшествий и Хэл сможет дочитать до середины.
Может, работа в агентстве приглянулась Хэлу вовсе не потому, что она сулит захватывающие приключения. Может, дело не в том, что ремесло садовника для него чересчур банально, а тут у него имеется хоть и хилый, но все-таки шанс стать героем. Скорее всего он пренебрег наследственной профессией до другой причине: разве смог бы он стричь газоны и кустарники, сажать цветы и в то же время наслаждаться детективным романом?
* * *
Дерек сидел в кресле. Он навел пульт на телевизор, и в телевизоре засветилась картинка.
— Хочешь смотреть новости?
— Нет, — сказал Томас. Он лежал на кровати, подперевшись подушками, и смотрел, как за окном чернеет ночь.
— И хорошо. Я тоже не хочу. — Дерек нажал кнопку на пульте. Картинка поменялась. — А викторину смотреть хочешь?
— Нет. — Томас хотел не смотреть, а следить за Бедой.
— И хорошо. — Дерек снова нажал кнопку. Новая картинка. — А хочешь смотреть, как дядьки кривляются, чтобы было смешно?