Каким-то шестым чувством уловив, что молодая женщина о чем-то умалчивает, Себастьян пытливо взглянул на нее.
— А вы, Даниэла?
— Я… — Даниэла смутилась. — Можно сказать, что нет… То есть конечно нет! — поспешно исправилась она.
Ведь я так и не довела гадание до конца, про себя заметила молодая женщина, бессознательно оправдывая маленькую ложь.
В зеленых глазах Себастьяна мелькнуло недоверие. Он подался вперед, явно собираясь возразить. Однако Джастин, которому уже порядком надоела болтовня про все мистическое и сверхъестественное, поспешил вернуться к главному предмету разговора.
— Так что же в конце концов содеяла твоя мать, дорогая? Насколько я понял, решение было принято отнюдь не в пользу аристократического житья-бытья.
Поморщившись от явной издевки, прозвучавшей в словах жениха, Даниэла насмешливо произнесла:
— Ты все понял правильно, мой проницательный. Мариетта вернулась к цыганам, а мы с отцом остались одни. Однако, как впоследствии рассказывала бабушка, мать так и не обрела счастья. Ее душа, разделенная надвое, не нашла покоя.
— Так вы виделись с бабушкой? — изумился Себастьян. — Только не говорите, что тоже сбегали из дому!
Даниэла засмеялась.
— Нет, не хватило смелости! Ну а если серьезно, мне и в голову не приходило ничего подобного. Должно быть, четверть цыганской крови в моих жилах оказалась сильно разбавлена тремя четвертями голубой. Но, признаться, и та, что осталась, порой слишком сильно напоминает о себе.
— Ни капельки в этом не сомневаюсь, — пробормотал себе под нос Джастин, неодобрительно покосившись на невесту.
Но ни Даниэла, ни младший брат его не расслышали. Внимательно глядя в глаза молодой женщины, Себастьян произнес:
— Однако складывается впечатление, будто вы не имеете ничего против своей цыганской сущности. Не так ли?
— Вы очень проницательны, Себастьян. Да, это истинная правда. Более того, я даже горжусь тем, что в моих жилах течет кровь рома. Некоторые, — тут Даниэла метнула выразительный взгляд в сторону Джастина, — считают эту кровь плебейской. Пусть так. Зато она горяча, как южное солнце, задорна, как горный ручей, и пламенна, как песни моих предков. Цыганских предков, а не изнеженных белоручек с рыбьим нутром!
Монолог прозвучал настолько страстно, что смутил даже Даниэлу. Джастин выглядел настолько потрясенным и растерянным, будто его невеста станцевала стриптиз прямо на столе. Зато Себастьян смотрел на женщину с Нескрываемым восхищением.
— Даниэла, вы… чудо! — невольно вырвалось у него. — Можете гордиться собой. Вы настоящая цыганка!
Несмотря на несколько бессвязную речь, она прекрасно поняла, что хотел сказать Себастьян, и с благодарностью улыбнулась. Однако Джастин неодобрительно передернул плечами и покрутил пальцем у виска.