Они добрались до вышки, и Анюта приказала:
– Ты первым лезь.
– А ты что, трусишь?
Она засмеялась, но ничего не сказала, но и этого хватило, чтоб понять: дурила ты, Андрей, вперёд женщину пускаешь, чтоб она подолом своим твою голову накрыла, элементарной этики не понимаешь.
Они поднялись на верхнюю площадку. Тихая степь с запахом поспевающих хлебов, цветущего цикория таяла в темноте. Андрей почувствовал, как промокла, прилипла к телу рубашка. Может быть, это от усилий – как-никак поднимался наверх, а может быть, оттого, что рядом была Анюта. Потом он часто на фронте будет вспоминать эту ночь, тихую, счастливую, загадочную, с искрящимся от звёзд небом. Он прижался к Анюте, и она не оттолкнула, тоже склонила голову ему на грудь, пахнущую сухим сеном и ещё каким-то неповторимым степным запахом.
Они долго молчали, вглядываясь в тихую темноту, сквозь которую еле пробивались дрожащие огоньки окрестных деревень, потом Анюта спросила шёпотом:
– Послушай, Андрюша, а зачем эту вышку сделали?
– Ну, как тебе объяснить, наверное, – Андрей наморщил лоб, – для военных целей. Геодезические вышки, они и в мирное, и в военное время нужны.
– Неужели война будет? – голос у Анюты осёкся, – неужели будет?..
– Вряд ли. Сталин-то на что?
– Эх, хорошо было бы, – и она теснее прижалась к Андрею, засмеялась, – а сердце у тебя как стучит… Как…
Она не нашла, наверное, слова, с которым можно было сравнить его сердце, или он не дал, припав губами к её губам. Она отшатнулась, испуганно спросила:
– Тебе не стыдно целоваться, Андрюша?
– Почему?
– Мне так кажется.
– Чудная ты, – засмеялся Андрей, – а если человек нравится?
– Всё равно стыдно. Мне кажется, что на меня сейчас мама смотрит…
Андрей ещё раз усмехнулся, притянул Анюту к себе, счастливо прошептал:
– Никто тебя не видит сейчас, Аннушка. Даже при всём желании не разглядишь…
– А вот с других планет, как думаешь, видно нас? Небось, смотрят люди или какие-нибудь существа, смотрят и смеются над нами – посмотрите, дескать, целуются дураки…
– Смешная ты, Аннушка, – засмеялся Андрей. – А ещё в медики собираешься. А ведь там не мечтать, а людей лечить надо.
– А ты куда пойдёшь учиться после школы?
– Я? В офицерское училище.
– Тебе что, нравится быть военным?
– Да.
– И мне тоже.
– Значит, будешь моей женой! – засмеялся Андрей.
Она промолчала, только плотней прижалась к нему, взяв потную руку, вдруг вспомнила:
– А ты вроде мне гадать собрался?
– Поздно уже – я тебе всё отгадал. И как ты медиком станешь, и как за меня замуж выйдешь, и будем мы жить вот на такой верхотуре, чтоб свежий воздух всегда…