Читала недавно в газете Ольга, как в одном украинском селе начали копать погреб – вдруг лопата упёрлась в металл, заскрежетала. Обкопали вокруг – каска, а под ней солдат во весь рост с винтовкой. Только косточки и остались. Какая трагедия произошла там? Может быть, взрывом бомбы привалило несчастного в окопе так, что и крикнуть не успел, слово «мама» не промолвил, а может быть, танком сдавило, и остался солдат в окопе, как в могиле, на все времена…
Слёзы сами побежали из глаз, горячие, обжигающие, и всё вокруг стало каким-то неприютным, серым, даже холщовые облака по краям неба стали грязными, точно их пропитала дорожная пыль. Только тишь, мирная тишь, повисшая над полями, над степным раздольем, оставалась прежней, от неё даже в ушах ломило и так одиноко, бесприютно на душе, сиротой себя чувствуешь, обиженным и оскорблённым.
И впервые за всё утро почувствовала Ольга голод, в пустом желудке собралась какая-то тошнота, тяжесть, даже боль. Теперь самое время перекусить – отдых себе устроить, тем более что Дёмин сад вот он, почти рядом. Усесться там под кроны душистой черёмухи – лучшего места не сыскать, только нет у Ольги харчей с собой. Нету, и весь разговор. Потому что и дома ничего нет, она вчера вечером последние три картофелины сварила, припасла для Витьки на целый день, пока в райцентре будет. И нечего себя распалять насчёт еды, только одна маята для самой себя, для желудка. А отдохнуть она и так сможет, присядет, ноги вытянет, и усталость сама отступит, словно испарится под холодком Дёмина сада.
Словно стараясь отвлечь себя, стала Ольга думать о Дёмином саде, о его истории, будто это было важно для неё сейчас. И вспомнила, как Фёдор рассказывал, когда они впервые ехали к его матери, о том, что была здесь когда-то красивая барская усадьба с белым кирпичным домом, с круглой ротондой, и селились здесь голосистые соловьи. Может быть, от них научилась петь, набрала силу своему голосу дочка помещика, которая стала теперь всесоюзно известна, народная и прочая заслуженная артистка… Вот только интересно, вспоминает ли она о своём родовом поместье, и как вспоминает – с грустью или безразлично? Вряд ли безразлично, ведь человек – существо по своей сути тонкое, лирическое, его мозг, точно книга, – детство хранит вечно, и звучат в нём неповторимые голоса давнего времени. А может быть, выходит петь артистка, а вот этот сад зацветающий, черёмуха, как облитая молоком, стоит у неё перед глазами. Ведь помнит же Ольга свой родной городок – каждую улочку, каждый дом, хоть давно уже не была там, да и похозяйничала война, будто злой ураган…