- Платьев мы не шьем, это не по нашей части, а вот ежели завить или причесать, - так в лучшем виде можем, пожалуйте, мадам.
Выскочила я из магазина, ажио в краску бросило. Нет, думаю, надо будет толком адрес расспросить, не иначе.
Собралась я домой, да думаю, вот только часы продам, тут ошибки не выйдет, подходящих магазинов - сколько хочешь. Захожу, спрашиваю:
- Не купите ли, дескать, у меня золотые часы мужские с цепочкой.
- Покажите, - говорят.
Повертели мои часы да и отдают назад:
- Нам такого товару не надобно.
- Почему, - говорю, - а если по сходной цене?
А приказчик эдак ядовито улыбнулся и спрашивает:
- Сколько же вы хотите за них?
- Да за сто пятьдесят отдам.
- Нет, - говорит, - красная цена вашим часам пять целковых.
- Как? - вскричала я. - Пять целковых за золотые часы?
- Да они у вас кастрюльного золота, т. е. медные-с.
Как я вышла на улицу - не помню, испугалась, но не поверила: не может этого быть. Зашла к другому часовщику, а тот за них трешку мне дает.
Тьфу ты пропасть, думаю. Ну я, конечно, женского полу, провинциалка: ну а Иван-то Иванович чего же глядел?... Ну, подожди же, думаю, задам я тебе. Вытащила я из кошелька записку с адресом, прочла и наняла извозчика на Никитскую. Еду, а сама от нетерпения и злости так и ерзаю, так и ерзаю на пролетке. Подкатили мы к дому, пробежала я в подъезд опять мимо швейцара с золотыми пуговицами, поднялась на третий этаж - та же дверь направо, полуоткрыта. Взглянула: над дверью номер шестой. Вхожу, а мне навстречу горничная. Спрашиваю сердито: "Что, ваш Иван Иванович будет ли дома?" - "Дома, пожалуйте", - отвечает и открывает мне дверь направо.
Вхожу и вижу: в глубине комнаты за столом сидит человек и на меня смотрит. Евонный брат, подумала я.
- Позовите ко мне Ивана Ивановича, - говорю.
А он отвечает:
- Я и есть Иван Иванович.
- То есть в каких смыслах? - спрашиваю.
- А очень, - говорит, - просто: отца моего звали Иваном и меня тем же именем крестили.
- Странно, - говорю.
А он:
- Садитесь, пожалуйста, сударыня. Скажите, вы часто страдаете головными болями?
- Вы мне, пожалуйста, тут зубы не заговаривайте, а подайте-ка лучше мне мой чемодан, что привезла я сегодня утром к вам с вокзала, да позовите скорее Ивана Ивановича.
Он ласково посмотрел на меня и успокоительно заметил:
- Хорошо, хорошо, голубушка, и чемодан ваш сейчас принесу, и Ивана Ивановича позову. Успокойтесь, не волнуйтесь. - А затем, передохнув, еще ласковее сказал: - Разденьтесь, пожалуйста.