— Она сошла с ума! Ненормальная интеллектуалка-извращенка! Где она взяла этот наряд?! Да сегодня движение наверняка встало по всему Сити, пока она выходила из такси, — бессвязно думал Антон. Кожа Ксении сияла словно бриллиантовая пыль, волосы струились расплавленным золотом, легкий румянец жег ее щеки, а губы, нежные полные губы, шевелились, призывая его к себе.
— Эта вся информация, которую я могу вам сообщить, — закончила Ксю. Она была удивлена, на протяжении нескольких минут, показавшихся ей вечностью, пока девушка излагала Антону сокращенную версию своей истории, из всех сил подчеркивая, что она не может участвовать в переговорах, так как завтра должна давать показания в московской прокуратуре, Деникин молчал. — План переговоров подготовлен, вот он, — Ксю положила на стол пухлую папку.
— Еще раз! — рявкнул Антон, с опозданием поняв, что девушка втолковывала ему что-то явно весьма важное.
— Что? — не поняла Ксения.
— Еще раз и сначала, — невозмутимо ответил Антон.
Он издевается над ней, она просто не может повторить все, что только что сказала. Он придумал жестокую, изощренную пытку. Ксении хотелось закричать, бросить тяжелое пресс-папье в его самодовольную физиономию, но она сдержалась и начала сначала.
— Завтра во второй половине дня я должна быть в прокуратуре г. Москвы и давать показания по вопросу возбуждения в моем отношении уголовного дела по факту разглашения информации, составляющей коммерческую тайну, — монотонно говорила Ксю. — Учитывая, что не явится я не могу, а также не желая бросить хоть малейшую тень на предстоящие переговоры, я отказываюсь от ведения данного дела.
— Что??? — завопил Антон, Ксения вздрогнула. — Что за информация?
— Информация якобы касалась соглашения о продаже активов «Московских кондитеров» бельгийской компании.
— Ты ее действительно разгласила? — удивился Антон. — Хотя, что там было разглашать? — пробормотал он вполголоса. О том, как жаждали кондитеры продаться, знали абсолютно все.
— Нет, конечно, нет! — почти яростно проговорила Ксю.
— Тогда в чем причина? — не понял Антон. — И почему это всплыло почти через год.
— Через 11 месяцев, — машинально поправила его девушка.
— Так в чем причина?
Ксю собиралась рассказать все, но было так тяжело вспоминать о Паше, о котором она, к тому же, раньше уже говорила. — Что парень так плох? — вспомнила девушка прозвучавший тогда вопрос и ироничную улыбку.
— Мой бывший однокурсник Павел Протасов, позавчера назначен должность заместителя прокурора Московской области. На протяжении 10 лет он испытывал ко мне симпатию, говорил, что любит. Между нами не было никаких отношений. В конце прошлой недели Павел приехал ко мне в Сан-Ремо, предлагал пожениться, — Ксения произносила нелепые сухие фразы, которые, казалось, были взяты из какого-то милицейского протокола, а сама хотела закричать во весь голос: Неужели ты не помнишь?! Я ведь тебе говорила! Все это говорила! Щи и футбол по четвергам… В отпуск в Анталью… — Я полагаю, что весь этот инициированный против меня процесс — результат мести Протасова мне, — тихо закончила Ксения.