Их время вышло. Лев закрыл крышку чемодана. Раиса сделала то же со своим. Он мельком подумал, а увидят ли они когда-нибудь свою квартиру снова. Вряд ли.
В сопровождении конвоиров они вышли в коридор и с трудом втиснулись в маленькую кабину лифта. Внизу их ждала машина. Двое офицеров сели впереди. Третий разместился сзади, между Львом и Раисой. Изо рта у него мерзко пахло перегаром.
— Я бы хотел повидать своих родителей. Попрощаться с ними.
— Никаких разговоров!
* * *
В пять часов утра зал ожидания был уже полон. Здесь были солдаты, штатские пассажиры и станционные рабочие — все они ожидали отправления Транссибирского экспресса. На боку локомотива, все еще закованного в листовую броню, оставшуюся после войны, красовался лозунг: «СЛАВА КОММУНИЗМУ!» Пока пассажиры садились в поезд, Лев и Раиса стояли в конце перрона, держа в руках чемоданчики, в окружении своих конвоиров. К ним никто не подходил, словно они были прокаженными, оставаясь отдельным островком в бушующем вокруг людском море. Им никто ничего не объяснил, да Лев и не требовал никаких объяснений. Он понятия не имел, куда они направляются или кого ждут. По-прежнему существовала вероятность, что их отправят в разные лагеря и они больше никогда не увидятся. Однако же поезд был явно пассажирским, и в нем не было красных вагонов-теплушек для перевозки заключенных, именуемых зэками. Неужели им сохранят жизнь? Пока что, без сомнения, им сказочно везло. Они все еще живы, все еще вместе, а это было намного больше того, на что надеялся Лев.
После дачи свидетельских показаний Льва поместили под домашний арест до принятия окончательного решения. Он ожидал, что это займет не более одного дня. Поднимаясь к себе в квартиру, на площадку четырнадцатого этажа, Лев вдруг вспомнил, что до сих пор носит в кармане пустотелую монету, и выкинул ее через перила. Василий ее подбросил или нет — это более не имело значения. Когда из школы вернулась домой Раиса, у дверей она обнаружила двух вооруженных офицеров; ее обыскали и приказали не выходить из квартиры. Лев подробно объяснил ей, в каком положении они оказались: о выдвинутых против нее обвинениях, о том, что ему поручили провести свое расследование, и о том, что он считает ее невиновной. Ему не нужно было растолковывать ей, что их шансы выжить практически равны нулю. Пока он говорил, она, не перебивая, выслушала его с непроницаемым выражением лица. Но, когда он закончил, ее ответ застал его врасплох.
— Было бы наивно думать, что с нами этого не случится.
Они оставались в квартире, ожидая, что в любую минуту за ними придут сотрудники МГБ. Никто из них не озаботился тем, чтобы приготовить что-нибудь поесть, хотя это был бы самый разумный поступок в их положении, учитывая неизвестность, которая ждала их впереди. Они не стали раздеваться, чтобы лечь отдохнуть, они даже не вставали из-за кухонного стола. Они сидели в молчании — и ждали. Учитывая, что они могли больше никогда не увидеться, Лев подумал было о том, чтобы поговорить с женой: сказать ей то, чего никогда не говорил. Но он так и не смог найти нужные слова. По мере того как шли часы, он вдруг понял, что впервые они просто сидят рядом, лицом к лицу, и им никто не мешает. Но оба не знали, как теперь себя вести и что делать.