– …идиоты, все они. Это от безысходности. Моя мать все твердит, что мне нужен кто-то особенный, читай: кто-то с хорошей работой и деньгами. Надеюсь, она не думает, что я встречаюсь с тобой ради того, чтобы просто порадовать ее. Хотя пора бы, учитывая, что у меня был до тебя… Я завтра иду к родителям, я туда хожу каждое воскресенье. Ты понравишься моей маме. Поедем на «ягуаре». Вот будет здорово!
И Наташа схватила его за руку, улыбаясь и представляя себе блаженство на лице матери и свою собственную гордость, когда она представит родным Джоффри.
– Я не могу приехать завтра на машине.
– Не важно. Но как я мечтаю, чтобы они наконец с тобой познакомились.
Она никогда ему не нравилась так, как сейчас.
– Ты на «ягуаре» приехал?
Пришло время открыть правду.
– Я не сажусь за руль, когда я пьян.
Наташа собиралась домой пораньше, чтобы хорошенько выспаться: ведь завтра она представит Джоффри своей семье.
Он написал какие-то цифры на клочке бумаги. Он наконец-то дал ей свой телефон. Этим субботним вечером Наташа была трезвой, но все же довольной. Впервые за долгое время. Она изменилась, по зато стала счастливой.
Джоффри тоже отправился восвояси в одиночестве, но, напротив, страшно грустный.
Анна еще не вернулась, когда Наташа добралась домой. Она знала, что будет плохо спать, так что кофе себе делать не стала. Некоторое время девушка смотрела телевизор, не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Тогда она решила позвонить Джоффри.
Она позвонила. Затем еще и еще.
Когда Анна открыла дверь, Наташа как раз закончила набирать номер Джоффри в восьмой раз.
«Номера, который вы набираете, не существует. Проверьте правильность набора и попытайтесь еще раз», – в очередной раз услышала она.
– Вечер прошел хорошо? – спросила Анна, сияющая, как обычно. – Кому это ты звонишь в такое время?
Не в силах ответить, Наташа набрала номер снова, пристально изучая каждую цифру.
«Номера который вы набираете…»
Хотя все имена были изменены, чтобы не навредить не только ни в чем не повинным людям, но даже этой стерве Джанетт, роман Джоффри был построен на собственном печальном опыте, как раз на связи с Джанетт. Он собирался додумать некоторые ситуации, чтобы придать правдоподобие своим нелогичным поступкам и необъяснимой ревности; ее вероломство тоже следовало приукрасить, чтобы его непомерная депрессия показалась вполне объяснимой. А ее характер придется сделать приятным – не было иных разумных способов, чтобы оправдать его столь длительную к ней привязанность.
Некоторые отступления от реальности дались Джоффри без особых усилий: в книге Джанетт звали Жанет.