Анна стояла у закрытого магазина с опущенными маркизами. Вокруг пусто, и небо пасмурно; погода портилась, и день умирал. Ее пальто не спасало от холодного ветра, и Анна подумала, что бы такое приготовить к чаю, хотя есть ей не хотелось. И по телевизору, как назло, ничего стоящего не намечалось. Чтобы как-то скрасить этот вечер, ей нужно было как можно больше хлеба и зрелищ. Мысль о том, что придется вернуться домой, к Наташе, ни с чем, чтобы провести весь вечер, терзаясь оттого, что нечем заняться, пугала девушку.
Но тут появился Ричард.
– Извини, милая, я опоздал. Мне нужно было заправиться и подкачать шины.
Она была так рада видеть Ричарда, что порывисто его обняла.
– И ты меня прости за все эти напоминания, что я тебе послала.
Анна знала, что ее поведение – эти щедрые извинения и желание сделать кавалеру приятное – были не в ее характере, и если бы ее старое «я» увидело бы, что с ней сталось, оно ужаснулось бы. «Глупая корова», – подумала она.
От природы Анна не была чутким человеком, также не расположена она была и к романтике или романтичным жестам. Но, находясь рядом с Ричардом, она частенько брала его за руку, когда они шли куда-то, и иногда во время разговора она прерывала предложение на середине для поцелуя. Они часто обнимались и нежно прикасались друг к другу. Поначалу Анна дотрагивалась до Ричарда и целовала его в качестве провокации, ожидая, что он начнет украдкой оглядываться по сторонам в поисках случайных свидетелей или даже отстранится. Ничего подобного не случилось. Наоборот, он относился к ней так, будто больше ничто на свете не имело значения. Когда проверки перестали быть необходимостью, Анна обнаружила что ей по-прежнему нравится – и это становится привычкой – брать Ричарда за руку, целовать и обнимать его. Под его влиянием Анна преобразилась в удивительно короткое время. «Сентиментальная корова», – сказала она себе.
Пока Ричард вел машину по направлению к дому друга, она с удовольствием слушала, как он повествует ей о своем дне. Она уже привыкла к особенностям его речи. Он употреблял «видишь» в своем собственном значении, в качестве восклицательного междометия или когда его что-то разочаровало. И Анна заметила за собой, что всю неделю делает то же самое. И не только это, она высказывала другим людям мнение Ричарда, имитируя его жесты и выражения, как будто это поведение было ее собственным. Единственным, что еще удерживало Анну от отвращения к самой себе, была прямота, с которой она часто спорила с Ричардом и высмеивала его претенциозность и недостатки.