Джемма ничего не ответила, но она знала, что он имеет в виду, потому что почувствовала то же самое, увидев Лайама с отцом.
— Если ты поедешь, мы смогли бы стать семьей. Подумай, как много это значит для Лайама.
Но о какой семье можно говорить, если Маркус собирается жениться на другой? Может, он думает, что они все подружатся… Она представила себя на свадьбе Маркуса и Софии. Может, для Лайама это и будет замечательно, но у нее не хватит сил пожелать им счастья. От одной мысли об этом ей становилось плохо.
— Не знаю, Маркус… Моя жизнь — в Англии. У меня большие планы на будущее.
— Может, Ричард и подходит тебе, но будет ли он хорошим отцом для Лайама?
Она имела в виду не Ричарда, а свою работу, которая ей очень нравилась, маму, друзей. Лондон ее дом.
— Не знаю, Маркус. Не могу думать сейчас об этом. — Она посмотрела на сына.
Пожалуйста, проснись, дорогой, взмолилась она про себя. Пожалуйста. Ей показалось, что ресницы сына дрогнули. Маркус вскочил и нажал кнопку вызова врача.
— Лайам? — Джемма погладила его по головке. — Лайам, милый, проснись.
К ее радости, глаза внезапно открылись, и сын посмотрел на нее.
— Мама, где я? — испуганно спросил он.
— Ты в больнице, забыл? — Джемма сглотнула. — Врачи и медсестры помогают тебе.
— Я хочу домой. — Лайам посмотрел на отца.
— Попозже. — Маркус погладил Лайама по щеке. — Ты так напугал нас с мамой. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
Открылась дверь, и вошла медсестра. Она улыбнулась, увидев, что Лайам проснулся.
— Нашему маленькому пациенту лучше, — весело сказала она.
— Кажется, жар спадает, — отметил Маркус, отходя от постели и уступая место медсестре.
— Вы правы. — Женщина улыбнулась Джемме. — Доктор сейчас придет, но мне кажется, что худшее уже позади.
У Джеммы от радости ослабели колени. Маркус положил руку ей на плечо и притянул ее к себе. Джемма уткнулась ему в грудь.
Она не была готова к тем сильным чувствам, которые вызвала в ней близость Маркуса. Последний раз они обнимали друг друга еще любовниками, а это было тысячу лет назад. Впрочем, казалось, это было только вчера. Ее тело вспомнило страсть, сжигавшую обоих, нежность, магию чувств. Она сильно любила его. Безумно, страстно. Его предательство больно ранило ее. Она думала, что умрет. Может быть, часть ее и умерла. Вместе с любовью Маркуса.
Эта мысль так напугала ее, что женщина резко отстранилась.
Когда медсестра ушла, она снова села рядом с кроватью.
— Когда мы поедем домой? — спросил Лайам. — Я хочу поиграть в железную дорогу.
— Вижу, тебе уже лучше, — улыбнулась Джемма сквозь слезы.