— Ты принадлежишь мне, Джемма Россини, — сказал он, проникая в нее все глубже и одновременно целуя ее. — Никогда не забывай об этом.
Джемма почувствовала, как мир сорвался с точки опоры и бешено завертелся вокруг нее, и в это мгновенье что-то внутри нее вспыхнуло и рассыпалось на миллиарды сверкающих осколков…
Джемма лениво потянулась в кровати и тут же ощутила боль в перенатруженных за ночь мышцах. Она открыла глаза и огляделась по сторонам. Солнце проникало в комнату через легкие занавески, посылая солнечные блики на сиреневые обои. За окном пели птицы, но ни одного признака цивилизации — ни людских голосов, ни шума автомобилей.
Джемма не сразу вспомнила, где находится. Она села на кровати и заметила на полу свое скомканное свадебное платье. События прошлой ночи пронеслись у нее перед глазами.
Она быстро перевела взгляд на другую строну постели. Там было пусто. Но воспоминания о том, что произошло вчера, отпечатались в ее сознании. Неудивительно, что у нее все тело болит. Они с Маркусом занимались любовью всю ночь. Их страсть была столь бурной, что теперь Джемма чувствовала себя совершенно разбитой. Она откинулась на подушки, вспоминая. Это было потрясающе. Ни один мужчина не смог бы сравниться с Маркусом в сексе. Теперь она хорошо понимала, почему никто и никогда не возбуждал ее так. Одна мысль о нем наполняла ее тело желанием.
Она вскочила с постели и поспешила в ванную, отгоняя греховные мысли. Стоя под мощной струей воды, она задумалась, куда пропал Маркус. Но где бы он ни был, она хотела, чтобы он вернулся и продолжил то, на чем они остановились.
Джемма улыбнулась своим мыслям и выключила воду. Потом на ощупь стала искать полотенце. К ее удивлению, полотенце вложили ей в руку. Она открыла глаза и увидела Маркуса, одетого в джинсы и белую рубашку.
— Доброе утро, — улыбнулся он, лаская взглядом ее обнаженное тело, покрытое капельками воды.
— Доброе утро. — Джемма схватила полотенце и завернулась в него. Это был смешной и детский жест, но она вдруг застеснялась в присутствии Маркуса. — Сколько времени?
— Семь тридцать. Мы могли бы покататься на лошадях.
— Очень смешно. Но, боюсь, я не сильна в верховой езде. Тебе придется найти мне очень смирную и очень старую лошадь.
— Разумеется. — Его глаза сверкнули весельем, и Джемма почувствовала, как краснеет.
Он притянул жену к себе и поцеловал в губы. Полотенце соскользнуло на пол. Джемма не успела подхватить его, потому что уже обнимала Маркуса за шею.
— Встречаемся снаружи через часик, хорошо?
Он неохотно отстранился.
— Да.