Нанок смутился. Тила отчего-то тоже. Один Ларгет никак не отреагировал на язвительную речь, хладнокровно валяясь на земле.
– Парень-то, оказывается, маг хоть куда, – сказал Нанок, продолжая бой. Нет, в чем-то секира, конечно, права, но ведь это не повод отказываться от общения с любимой девушкой. Да что она понимает в любви, железяка безмозглая! – Да что ты понимаешь в любви, железяка безмозглая? – осведомился варвар, и Томагавка впервые не нашлась, что ответить.
– Это я железяка? – возмутилась эльфийка, но топор ее успокоил:
– Нет, это я железяка. А за безмозглую ты еще ответишь. На себя посмотри, чучело! И вообще, как говорят гардарикцы, фильтруй базар!
Пообщаться с Тилой опять не удалось, спасибо разговорчивой секире. Зомби вновь хлынули из ворот, и стало не до разговоров. Мастер Лур и эльфийские маги отражали чары некроманта, и довольно успешно. Похоже, после удара, свалившего Ларгета, Тубарих слегка выдохся. Или, наоборот, готовил что-то совсем уж страшное и смертоубийственное. Из двух вариантов Нанок предпочел бы первый, только вряд ли его предпочтения на что-то повлияют. Никто из этих цивилизованных, даже если он некромант, не считается с мнением одного пусть необразованного, но крайне проницательного варвара.
Два эльфа наконец подхватили неподвижного ученика и вынесли с поля боя. Приходить в себя Таль отказывался наотрез, выражая свой отказ не словами, а молчанием и бессознательным состоянием. То ли ему снился какой-то приятный эротический сон, то ли парень, того и гляди, даст дуба. А также березы и осины.
Рядом с варваром неожиданно оказался Боресвет.
– Здорово, братан, – заявил он. – Какая встреча, в натуре! Жаль, нет времени поручкаться, да и руки все чисто заняты. У тебя, правда, тоже в них какая-то хрень…
– Сам ты хрень! – обиделась секира. – Ты пошто, волк тряпочный, реальных пацанов за фуфло держишь?
От удивления богатырь едва не выронил меч и щит. Правда, щит ронять было непросто, он висел на руке, прицепленный к ней двумя кожаными ремнями. А вот в том, что меч не поцеловался с землей, была заслуга самого Боресвета.
– Уже и топоры, в натуре, заговорили, – подивился богатырь, отсекая у зомби держалку для меча. – Куда мир катится?
– Секира я, – заявила Томагавка, отсекая держалку для алебарды у другого. – А за гнилой базар без кочана можно остаться, просек, в натуре?
– Лепо мне родную речь слышать, – обрадовался русколанец. – Челом бью, братан, прости обиду.
Мало-помалу поток нежити, выплескиваемый башней, иссякал. Эльфы, похоже, поняли это куда раньше варвара, начав перестраиваться для захвата непосредственно башни.