Но вода оказалась гораздо мягче, чем она рассчитывала. Ноги ее чуть подломились в коленях, когда она провалилась во что-то ледяное и мертвенно-безмолвное.
Последнее, что она слышала, был всплеск воды.
И вдруг – до ужаса тихо. И лишь где-то вдали гудел, тревожа мертвое царство, какой-то двигатель…
«Все, в аду, – подумала она, – там мне самое место».
И в этот момент чьи-то проворные руки схватили ее за ноги и поволокли в сторону.
«В котел», – абсолютно равнодушно добавила она, успев подумать и о том, что поступок, который она совершила в расцвете супружеской жизни, никак не мог привести ее в райские кущи.
Вдруг снова ожил мир. Сочные цвета, ясные звуки, запахи, и лишь по-прежнему – адский холод. Над ее головой кто-то кричал и получал ответы, и последнее, что уловил ее слух, было:
– Догоняй этот чертов лайнер! Их нужно срочно растереть спиртом!..
«Господи, – подумала Кира, – ну почему обязательно спиртом? Почему спирт для них лекарство от всех болезней?»
Больше она ничего не помнила, потому что тотчас потеряла сознание.
Лодка догнала катер через четверть часа. Еще бы десять минут, и огни «Ганимеда» растаяли бы в темноте. И тогда оставалось бы уповать только на провидение. Гера нервничал, и казалось, что он вот-вот выпрыгнет из лодки и побежит за лайнером по воде.
– Только бы они пропажу не заметили, – прокряхтел Антоныч, укутывая Киру в свою куртку.
– Да как же они не заметят! – суетился Гера. – У них тут все на датчиках и под видеокамерами!
– Тогда какого черта не тормозят? – спросил Слава.
– А зачем им тормозить? Баба с возу, кобыле легче!
– Заткнись! – посоветовал Гере, стуча зубами, Гриша.
Догнать судно оказалось легко. Труднее было снова на нем оказаться. Фалы, на которых лодка была спущена, автоматически поднялись. Хотя вполне возможно, что и не автоматически.
– Хоть веревочкой к нему привязывайся и иди до Турции! – в сердцах воскликнул неугомонный Гера.
Присмотревшись к корме лайнера, Антоныч дотронулся до Славиного плеча.
– Это что там за действо?
Все четверо смотрели и пытались понять, что делает на корме седой, явно перебравший мужик.
– Мать честная! – воскликнул Слава. – Это ж тесть! Ну, этот, Дед Мороз!
На корме со стороны правого борта стоял участник недавней свадьбы и самоотверженно блевал за борт.
– Хорошо, что Кира не видит, – трясясь, как в лихорадке, проговорил Гриша. – Она так не любит, когда кого-то тошнит…
– Эй, мужик!
Тесть оторвался от важного дела всего на пару секунд.
– Мужик!
Тесть поднял голову и поднял вверх руку. Что это значило, никто не понял. Антоныча осенило идеей.