Жалобщики не присутствовали при моем разговоре с боярыней и ждали господского решения во дворе. Увы, но мужики не знали, что их поход за правдой провалился, и мне пришла в голову идея воспользоваться этим незнанием в воспитательных целях.
Прощать наглый наезд на себя любимого, я не собирался, а поэтому решил лично отлупить жалобщиков перед строем дружинников, чтобы наглядно показать превосходство подготовленного рукопашника, над грубой силой деревенского кузнеца.
По моей задумке показательное шоу с мордобитием, должно было поднять мой рейтинг среди личного состава, да и перед боярыней, которая была не лишена женской привлекательности, хотелось покрасоваться.
Выйдя во двор, я скроил расстроенную рожу и огласил с крыльца решение боярыни.
– В общем, так мужики, боярыня приговорила, что нашу свару должен решить божий суд. А так как вы не воины, и я легко порублю вас в капусту, если мы будем биться оружно, то милостиво приказала мне сразиться с вами на кулачках, пока проигравший пластом не ляжет! Биться мы должны сейчас и прилюдно, чтобы все видели за кем, правда.
Мужики повелись на мою разводку и уже через несколько минут, во дворе яблоку было негде упасть, потому что на двор вывалили все обитатели усадьбы. Народ просто жаждал посмотреть, как кузнецы отметелят пришлого, 'бог весть откуда', наглеца, порушившего вековые устои.
– Щас, раскатали губы на сладкое, ВДВ и не таким фраерам мозги вправляло! – подумал я, глядя на зрителей и настаиваясь на драку.
Голова сама повернулась на окно терема боярыни, и я увидел, как женская рука махнула платком, а затем началось само шоу.
Мои противники были здоровыми бугаями, потому что махать молотом в кузне дни напролет задача очень не простая. Труса братья не праздновали и смело бросились в атаку, однако восторжествовала старая истина, гласящая, что 'против лома нет приема'. Победить противников, понадеявшихся только на грубую силу, было не трудно, сложно было не покалечить этих придурков, так как у меня на братьев были определенные виды. К тому же нельзя было быстро заканчивать шоу и не порадовать собравшуюся во дворе публику.
Я снял с себя красную рубаху, чтобы не запачкать дорогую вещь, подаренную боярыней, и остался в тельняшке без рукавов. Об этой одежке из 21 века ходило много идиотских слухов, и я засветил ее абсолютно случайно, когда по забывчивости одел после бани. Боярыня сразу вызвала меня на допрос по поводу странной одежды, а я ничего лучше не придумал, как сказать что это иноземная наградная рубаха за отличие в службе. В подробности я ударяться не стал, резонно полагая, что могу запутаться во вранье, но намекнул любопытной даме, что дело было кровавым.