Боярыня сидела, раскрасневшаяся как после бани, в похожем на трон парадном кресле и была наряжена в праздничную одежду. Мало того Пелагея нацепила на себя все свои золотые цацки и даже соболиную душегрейку, хотя в тереме было довольно тепло, если не сказать жарко. Боярыня грозно посмотрела на меня исподлобья и заявила, срываясь на крик:
– Вельми злой и жестокосердный ты Алексашка! Не боишься ты Господа нашего, который заповедовал нам быть к врагам милосердными! Я приказала тебе наказать ослушников, а не бить их смертным боем, чтобы кровавые сопли по всему двору летали! Ты войн в дальних странах обученный, кузнецы перед тобой как дети малые, а ты мужиков, наверное, калеками сделал! Вот отстроим следующим летом сожженную тарами церковь, я накажу новому батюшке епитимью на тебя за грех жестокосердия наложить, вот тогда отольются тебе слезы жертв твоих безвинных! Уйди с моих глаз долой и больше не самовольстуй, иначе накажу за ослушание примерно и не посмотрю на то, что ты рода боярского!
Этот незаслуженный наезд меня очень удивил и озадачил.
– Обана? Точно у бабы критические дни! И кто этих женщин поймет? Всего час назад хотела всю проворовавшуюся семейку повесить на воротах, а теперь жалеет невинно пострадавших от воеводы аспида, не понято? И зачем было устраивать весь этот цирк с переодеванием в праздничное платье и наряжаться, словно на свадьбу? Как будто нельзя было устроить мне разнос в повседневной одежде, – недоумевал я, спускаясь во двор, где меня ждали неотложные дела.
Однако логичного объяснения действиям боярыни так и не нашлось, поэтому я, плюнув под ноги от обиды, направился в кузницу, чтобы оценить фронт работ по подготовке производства револьверных ружей.
Кузница стояла в дальнем углу усадьбы и все ее строения была обмазаны толстым слоем глины в противопожарных целях, поэтому ни кузница, ни пристроенная к ней мастерская, практически не пострадали от пожара устроенного татарами.
Все оборудование и инструмент после мелкого ремонта можно был пустить в дело, и я едва не уписался от счастья став обладателем сокровищ конфискованных у несунов. С таким оборудованием можно было даже дирижабль построить, только он мне нахрен был не нужен!
Главной проблемой в создании скорострельного оружия с унитарным патроном являлось изготовление капсюля, а я на беду понятия не имел, как его сделать. Конечно, мне было известно, что капсюли изготавливают из гремучей ртути, и я слышал, что для ее получения нужна азотная кислоты и спирт, но о самом процессе не знал ничего конкретного. Однако еще в Туле, когда я трудился над своим 'наганом', у меня возникла такая же проблема с капсюлями, и я придумал терочный капсюль, работающий на кремне от зажигалки. Довести до ума свою задумку я тогда не успел, так как в мое творчество вмешался солдатский ремень деда, но предварительные опыты прошли весьма успешно. Терочный капсюль удлинял патрон примерно на сантиметр, но он был переснаряжаемым и мог использоваться по нескольку раз. (см. иллюстрации)