Андрей, как и ожидал, с трудом удержал позывы к рвоте, едва поднеся кувшин к губам и ощутив запах вина, но сдержался и, превозмогая себя, сделал первый глоток. Вопреки ожиданиям, вино пилось легко и растекалось по телу сладким теплом и истомой, словно целебный эликсир. На одном дыхании Андрей ополовинил кувшин, чувствуя, как буквально оживает на глазах. Нет, Эндрю все же настоящий друг.
Когда он оторвался от кувшина, чтобы перевести дух, купец, не скрывая зависти, смотрел на него. Потом, тяжко вздохнув, проговорил:
– А вот мне так не помогло. Легче, конечно, стало, но вот ты словно преобразился. Лицо только отекшее, а в остальном свеж и бодр.
– Это факт. Прямо чувствую, как полегчало, и голова совсем не болит.
– Глотнешь еще?
– Нет. Как говорят у нас, грань между похмельем и очередной пьянкой очень тонка, главное – ее не преступить. Мне полегчало, так что не вижу смысла продолжать.
– Что же, тогда пройдем в уединенное местечко и поговорим. Даниэль расщедрился и выделил нам отдельный кабинет. Сможем поговорить без посторонних ушей.
– Думаешь, Даниэль не предусмотрел чего-либо, чтобы прослушать наш разговор?
– Конечно нет, – даже возмутившись, возразил купец.
– Но мне показалось, что вчера он всячески пытался разговорить и наших женщин, и мужчин, даже детей. Только, по-моему, не преуспел. Что же ему помешает подслушать нас сегодня и узнать то, чего не смог выведать вчера?
– Репутация. Выведать и вызнать что-либо пытается каждый, и ничего в этом зазорного нет, а вот подслушать – это уже совсем другое. В гостинице у Даниэля проворачивается немало сделок, подчас весьма сомнительных, но никогда и ничто из этих разговоров не становится достоянием чужих ушей. Если будет иначе, он лишится большинства своих клиентов, и это место превратится в обычную забегаловку. Нет, рисковать своим достатком он не станет, уж поверь мне. Он будет облизываться как кот на сметану, но преступить заведенные им же правила и лишиться плодов многолетних трудов он не рискнет.
Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, Андрей вышел из комнаты. В коридоре его уже встречал мальчик и, поманив за собой, повел на третий этаж, где, как выяснилось, помимо хозяйских помещений было два кабинета для приватных бесед.
Когда он вошел в маленькую, но уютную комнату, посредине которой стоял стол со стульями, то увидел, что вся мужская половина их странной компании была уже там. Они весьма деловито приговаривали свой завтрак, впрочем, столь обильный, что смахивал он на обед. Поняв молчаливый намек, Андрей присел на свободный стул и тут же набросился на еду. Была у него такая черта – с похмелья просыпался прямо-таки зверский аппетит.