— Что и обычно: «В воздаяние отличной храбрости».
— Потом?
— Год я залечивал рану. После стоял с кавалерийской бригадой в Вене. Потом нас перебросили в экспедиционный корпус графа Воронцова во Францию. Оттуда я вернулся в Россию. Генерал Ермолов выпросил у императора мое назначение на Кавказ.
Лазарев поставил бокал на стол. Прислужник заглянул в дверь, но он досадливо сделал ему знак удалиться.
— Ермолов назначен военным губернатором Грузии. Командующим Кавказским корпусом. Теперь он будет решать все дела от Кубани до Каспийского моря. Что это за человек?
— Был начальником штаба у Барклая-де-Толли. Командовал корпусом при штурме Парижа. Смел, умен и не любит повторять приказания.
— Знает ли он Кавказ?
— Командовал ротой артиллерии в походе Зубова.
Лазарев потер сложенными ладонями нос и похрустел пальцами:
— Поэтому он забирает тебя?
— Я тоже уехал из Карабаха мальчишкой. Но еще помню горы, облака, реки. Слышу, как говорят люди, живущие в тех местах. Наверное, корни не совсем обрублены, живут, дышат.
— В яму, где росло гибкое деревцо, нелегко будет вернуть мощный ствол.
Оба рассмеялись.
— Каждому человеку приятно вернуться на место, где он родился, где вырос. Тем более, когда можно показать друзьям детства и родственникам — каким человеком стал.
Валериан помрачнел:
— Я хочу подняться в горы, уважаемый Минас. Но не только на те перевалы, что помню еще мальчишкой. Моих родителей увели люди, пришедшие из Дагестана. Я далее не знаю, где они похоронены. Когда я вспоминаю об этом, кровь колотится в виски и стесняет дыхание.
Лазарев наклонил голову и выдержал приличную паузу.
— Думаю, мелик Шахназаров будет рад оказать тебе помощь. Что он делает нынче?
— Дядя сначала получил крепость Лори в Грузии, а лет десять назад продал ее и перебрался назад, к Шуше. Тогда Карабахское ханство стало под российскую руку. Сражался под командованием Цицианова, получил чин подполковника. Командовал армянским эскадроном, награжден почетным оружием.
— Я писал ему, спрашивал: почему только серебряным? Он ответил, что князь Цицианов не любит армян, награждает золотом только грузин. Отсюда трудно разобрать, на чьей стороне правда.
Про себя Мадатов подумал, что и там, на месте, понять, кто виноват, будет немногим легче.
— Сейчас он занимается арыками. Медные прииски грузинские продал в казну. Большего по письмам понять трудно. Ермолов метит назначить меня воинским начальником в Карабах. Приеду на место, узнаю. Напишу непременно.
— Да, теперь, в этом мундире, с этими орденами, тебе будет совсем не стыдно показаться в Аветараноце и далее подняться в Шушу.