Опять, подумал адмирал, финал прозвучал не так твердо, как он предполагал вначале. Как просвещенный человек, он не верил ни в магию, ни в заговоры, но отчего-то само имя противника лишало его способности мыслить здраво. «Но, — попытался он уговорить сам себя, — государь доверяет мне, верит в мои возможности, разум, энергию и настойчивость в достижении цели. А император Франции, при всех его несомненных способностях, только всего-навсего человек, и когда-то его звали лишь Бонапартом. Два десятка лет бывшего артиллериста тащит вперед немыслимая удача, но должна же и она когда-то устать и оставить своего баловня. Так почему этому не случиться здесь, в России?..» Павел Васильевич подобрался и сделал еще одно усилие:
— Сейчас середина октября. Согласно полученным сведениям, неприятель выступил из Москвы и отходит к западным границам Российской империи. Войска под командованием графа Кутузова преследуют его и гонят вдоль старой Смоленской дороги. Наша задача — встать непреодолимой преградой и поймать корсиканского зверя в страшный русский капкан. Подробности объяснит вам начальник штаба объединенной армии, ныне Третьей. Опять-таки прошу вас, Иван Васильевич.
Генерал Сабанеев повернулся, прошел к карте, висевшей на стене у двери. Постоял, оглядывая уже хорошо известные ему города, дороги и реки. Хотел было говорить, но вместо этого направился к выходу, приоткрыл створку и выглянул. Караул стоял, как положено, с примкнутыми штыками, готовясь преградить дорогу любому незваному гостю. Рыжий егерский капитан с обнаженной шпагой оглянулся на скрип петель и вытянулся, ожидая приказа. Генерал махнул ладонью — мол, все в порядке — и притянул дверь как можно сильнее.
— Операционная линия Наполеона протянута по поименным пунктам Вильно… — Генерал показал точку на карте. — Витебск… Орша… Могилев… и Смоленск. Кроме этих городов огромные склады оставлены и Минске. Выйдя из Москвы, проиграв сражения при Тарутине и Малоярославце, французы возвратились в Смоленск. Возможно, они намеревались остаться там на зимних квартирах, но не нашли достаточно продовольствия. Теперь у Бонапарта два возможных варианта — идти на Витебск или все же на Минск. Если он решится идти на Витебск — тогда и нам нужно будет подниматься на север, на помощь корпусу Витгенштейна.
Сабанеев повел указкой линию от Бреста к Полоцку.
— Кто стоит сейчас против Витгенштейна? — спросил граф Аанжерон.
— Корпуса Удино и Виктора. Вместе меньше тридцати тысяч. У Витгенштейна примерно на четверть больше, и направление на Санкт-Петербург прикрыто надежно.