— Не суйся не в свое дело, — прошипел нападавший, прижимаясь губами к уху Найта.
Какое-то мгновение эти слова ничего не значили для Томаса. Он, захлестнутый совершенно неожиданной злостью, резко распрямился, выбросил правый кулак и попал неизвестному прямо в висок, чего тот не ожидал. Какую-то долю секунды или даже меньше Найту казалось, что противник обратится в бегство. Однако удар лишь разъярил нападавшего, и он с рычанием дернул головой в сторону Томаса. Его глаза под черной шерстяной шапочкой сверкнули ледяной синевой, и Найт попятился назад, чувствуя, как минутная злость быстро уступает место панике. Он поднял обе руки, сжимая кулаки, чтобы защитить лицо от нового натиска, и эта ошибка едва не стоила ему жизни.
Стремительного града ударов не последовало. Вместо этого незнакомец подступил к Томасу вплотную, внезапным неожиданным движением стиснул его в медвежьих объятиях, оторвал от земли и толкнул. Найт ощутил, как весь вес его тела поднимается через ограду и на мгновение прижимается к перилам. Он успел мельком увидеть горящие яростью глаза и пустынный зоопарк, раскинувшийся позади неизвестного типа, и что есть силы ударил его ногой. На полускрытом шапочкой лице впервые отобразилась боль, сменившаяся бешеной решимостью.
Вдруг Томас опрокинулся назад, через стальные перила и проволочное ограждение. Его голова и верхняя часть тела зависли в воздухе, и он полетел спиной вниз.
Падая, Томас попытался ухватиться за ограждение, но его пальцы вцепились в пустоту. Он тяжело перекатился вниз, ударился о бетонный выступ и кувыркаясь упал в сухой ров глубиной двадцать футов. Мысли его двигались вдвое быстрее, чем руки, поэтому у него было время увидеть, как они хватаются за пустоту, бессильные что-либо сделать, ощутить приближающееся падение, испытать ужас и злость. Затем небо померкло, и Томас упал вниз, словно камень.
Он свалился на тощие кустики, растущие на дне, больно ударился о промерзлую, жесткую землю и упавшую ветку дерева. Хуже всего пришлось левой ноге, которая неестественно подвернулась, приняв на себя вес тела. У Томаса перехватило дыхание, он растянулся на спине, чувствуя разливающуюся, обжигающую боль, затем у него перед глазами сверкнул ослепительный свет, подобный вспышке молнии. Потом не было ничего.
Когда Томас открыл глаза, ему потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, где он находится. Найт понятия не имел, как долго пролежал на дне рва. Тощий слой снега не смог хоть как-нибудь смягчить падение. Ребра справа и нижняя часть спины буквально пылали огнем. Когда Томас попытался пошевелиться, левая нога от колена и ниже запела такой нестерпимой болью, что он едва не отключился снова.