— Что верно, то верно, и как раз об этом я и предупреждал. Что касается меня лично, то я уже почти с самого начала начал подозревать, что человек, пригласивший меня, вовсе не является Гордоном Ондердонком. Да, он впустил меня в эту квартиру… Нет, я не могу больше называть его Ондердонком, буду называть убийцей. Итак, прежде чем впустить меня в квартиру, убийца приоткрыл дверь на дюйм или два. И не снимал цепочки до тех пор, пока лифтер не убедился, что все в порядке, и не начал спускаться вниз. Он назвал меня по имени специально для лифтера и специально для лифтера возился с цепочкой до тех пор, пока лифт не тронулся вниз.
— Это правда, — сказал Эдуардо Мелендес. — Мистер Ондердонк, так он всегда выходил в холл встретить гостя. А на этот раз я его не видел. Но не придал значения.
— Я и сам тогда не придал значения, — сказал я. — Просто удивился, как это у такого осторожного человека, который держит дверь на цепочке, зная, что к нему должны прийти, после того, как ему позвонили снизу уведомить о приходе гостя, как это у такого человека мог оказаться на двери всего один довольно простенький замок системы «Сигал»? Мне следовало бы насторожиться снова, позже, когда убийца проводил меня к лифту, но дожидаться его не стал, а бросился в квартиру, где в это время якобы звонил телефон, хотя лично я никакого звонка не слышал… — Я предпочел не слишком распространяться на эту тему, поскольку в те минуты сам Господь Бог ответил на мои молитвы и позволил, воспользовавшись отсутствием мнимого Ондердонка шмыгнуть на лестницу вместо того, чтобы войти в лифт. Но вдаваться в такие подробности перед этой аудиторией было вовсе ни к чему.
— К тому же я проглядел еще один факт, — бодро продолжил я. — Вот ты, Рей, говоря об Ондердонке, называл его крупным мужчиной, эдаким здоровяком, уложить которого одним ударом по голове было равносильно тому, чтобы свалить быка. Но человек, назвавшийся Ондердонком, вовсе не походил на быка, я бы скорее назвал его мужчиной хрупкого, изящного телосложения. Это тоже следовало бы зафиксировать, но и этому я в то время не придал значения. К тому же, если вы помните, я впервые услышал имя Ондердонк только когда убийца зашел ко мне в лавку и представился. И я счел само собой разумеющимся, что он говорит правду, и должно было пройти немало времени, прежде чем я стал сомневаться.
Ричард Джейкоби огладил свою бороду.
— Послушайте, может, хватит держать нас в подвешенном состоянии? — заявил он. — Если один из нас убил этого Ондердонка, почему бы наконец не назвать преступника?