Чудодей (Штриттматтер) - страница 207
«…не круг ваших знакомых, а вы правы, когда так критически относитесь к своим стихам. Мы присоединяемся к вашему мнению: это не лирические высказывания широкого значения… Детский лепет и мальчишеское самоутверждение… вашим стихам не хватает боевой силы, соответствующей нашему плодотворному времени…»
Этот приговор свалил Станислауса на его тощую постель. Великий поэт Лиро Лиринг уснул с крупными ребячьими слезами на худых щеках пекаря.
Начался новый день, и потянулись растерзанные, раздерганные часы. Где-то на самом дне их лежал мертвый поэт Лиро Лиринг. Как и в тот раз, когда Станислаус старался отделить тело от души, он проснулся на горбатых мешках с мукой в темноватой пекарне — шлепнувшийся на землю тощий птенец, которого крылья не носят!
Пришло письмо от Хельмута.
— Он уже ефрейтор, — вскользь промямлил хозяин за завтраком. — Да, да, молодость!
Незадолго до обеда в пекарне появился и стал усиливаться какой-то едкий запах. Из булочной прибежала хозяйка.
— Кхе, кхе, что случилось? Это ты такую страшную водку пьешь сегодня?
Хозяин сделал обиженное лицо, подошел к топке и стал нюхать. Пекарские мухи, как пьяные, ползли по мутным стеклам окон. Хозяин рывком открыл вьюшку и заглянул в трубу.
— Что-то там в трубе торчит!
Позвали трубочиста. Он полез в дымовую трубу. Слышно было, как он гремит жестью.
Когда он нес по крыше закопченный ящик, он чуть не споткнулся об Эмиля, который протискивался через чердачный люк, стараясь вылезть на крышу.
— Тоже мне изобретатель!
Эмиль молчал.
— Верни мне мой взнос. Меня могут турнуть за это с работы.
Эмиль кивнул и взял у трубочиста ящик.
Четверть часа спустя трубочист вошел в булочную.
— Труба прочищена. Все в порядке. Две марки восемьдесят с вас.
Эмиль исчез.
Вечером маленького загадочного человечка нашли в его каморке, в его лаборатории. Он перерезал себе вены. На столике, который Эмиль принес однажды на своем горбу, лежала записка: «Любовь висит очень высоко. Горбатому до нее не дотянуться».
В тот же вечер Станислаус снова писал. В каморке рядом лежал Эмиль, которого свалила любовь и который не знал больше горя. Станислаус не писал каких-либо прекрасных слов, он писал не о любви и не о разочаровании. Или все же о разочаровании? Он писал заявление о добровольном вступлении в армию, «…и по некоторым причинам желательно было бы в кавалерию…»
II
МНОГИЕ СТРАНСТВУЮТ ДОЛГО…
Введение, повествующее о тех людях, которые затем будут сопутствовать Станислаусу в жизни и в бедах.
В один из дней тысяча девятьсот тридцать восьмого года в казармах немецкого города Беренбурга встретились восемь человек. То были: владелец маленькой лавчонки Тео Крафтчек, путевой сторож Август Богдан, садовник Бернгард Вонниг, богатый крестьянин Альберт Маршнер, батрак Али Иогансон, рабочий-цементщик Отто Роллинг, поэт Иоганнис Вайсблат и подмастерье пекаря Станислаус Бюднер.