— Зачем им эта смерть?
— Канцлер выступает за совместный с Лансом раздел государств Пакта, а Норвейму, напротив, выгодна эскалация конфликта.
— Хотят под шумок отвоевать Руг?
— Именно, — кивнул ланский шпик. — Но речь сейчас не о том. Важно то, что в Драгарне хватает горячих голов, ратующих за продолжение военных действий и полный захват всей территории Пакта. Именно они и приказали ликвидировать канцлера, не считаясь с сопутствующими жертвами.
— Даже с такими?
— Слишком высоки ставки. Главное для них — избежать малейших подозрений в случайности произошедшего. Что же касается смертей… Гибель канцлера развяжет армейским сорвиголовам руки, а остальное для них значения не имеет. Наоборот, меньше подозрений возникнет. Это как прятать сорванный лист в лесу. Очень умно, вы не находите?
— И чего вы хотите?
— Ответьте на один вопрос — и узнаете, где можно найти исполнителей.
— Предпочитаете решать проблемы чужими руками?
— Не без этого.
— Спрашивайте.
— Нам известно, что вы были там, где были, и сделали то, что сделали. — Мой собеседник выложил на стол сверток, развернул его и продемонстрировал изогнутый нож с лезвием-когтем одного чрезвычайно редкого хищника. — И кто вас сопровождал, нам тоже известно. Но мы не знаем, — шпик стрельнул взглядом в сторону стоявших у входа мордоворотов и понизил голос, — куда потом делся некий Ричард Йорк…
— Зачем вам это? — не моргнув глазом спросил я, сразу сообразив, что интерес шпика и пославших его людей вызван исключительно родословной пропавшего рыцаря.
— Одни хотят его возвысить, другие, наоборот, опасаются его возвышения. Внутренняя политика, ничего интересного.
— И те, и другие могут отправляться в Бездну.
— Зря вы так!
— Это ответ на ваш вопрос, — оборвал я собеседника. — И другого ответа у меня не будет.
— Хотите сказать…
— Он ушел туда сам и за шиворот утащил с собой вашего драгоценного Жнеца.
— Ясно. — Как ни странно, шпик мне поверил; без спешки он поднялся из-за стола и водрузил на голову шляпу. — Вам нужна заброшенная часовня у закатного моста.
— Благодарствую. — Мне не удалось удержаться от смешка.
Задумчивый господин прошел к входной двери, там развернулся и вновь потеребил серьгу.
— Не советую в будущем посещать мою родину. Четвертование не та вещь, которая придется вам по вкусу, — заявил он на прощанье и вышел на улицу.
— И в мыслях не было, — мрачно буркнул я.
Четвертование! Ну надо же! Еретики и в самом деле не на шутку обиделись из-за прошлогодней вылазки…
К заброшенной часовенке я подошел, уже облачившись в кожаное одеяние брата-экзорциста. Звон серебряных колокольчиков на плаще и шляпе неминуемо должен был заранее предупредить злоумышленников о моем приближении, но на это и делался расчет.