– Как твои дела, дядюшка Тейт? – спросила Зали, отхлебнув прохладного оранжевого напитка. – Ты прости, я долго не появлялась – навалилось много работы. Хотя это, конечно, не оправдание…
– Да уж, общение с дикарями идет тебе не на пользу. Где ты набралась этих идиотских манер? Извинения, оправдания… Разве ты об этом собиралась со мной поговорить?
– Вообще-то нет. Я тут получила кое-какую информацию…
И Зали рассказала обо всем, что узнала от дикаря, стараясь не упускать никаких подробностей. Когда она закончила свой рассказ, солнце уже опустилось за горизонт, а стаканы из-под маленги успели высохнуть и покрыться изнутри полупрозрачной оранжевой корочкой налипшей мякоти.
Тейт пристально посмотрел ей в глаза и сказал:
– Даже думать не смей о том, чтобы делиться подобным с Келгани. Или, тем более, с Кинбатабом.
– Это еще почему?
– Сама подумай – подобие демократии в Кинчене и так уже трещит по швам – каждый тянет одеяло на себя. Если кто-то из них завладеет технологией, это может стать первым шагом не только к полной победе над землянами, но и к гражданской войне.
– Что же ты предлагаешь?
– Думаю, будет наиболее правильно, если ты оставишь данную информацию при себе и попытаешься извлечь из нее максимум выгоды.
– Но ведь это предательство! – воскликнула Зали, и Тейт приложил палец к её губам.
– Прежде чем так говорить, подумай, кого ты предаешь. Келгани, который держит весь город в ежовых рукавицах благодаря своей армии? Или Кинатаба, который сосредоточил под своим влиянием все пищевые ресурсы и только ждет удобного момента, чтобы пустить этот козырь в ход? Стоит балансу немного нарушиться, и еду будут выдавать под роспись только тем, кто принесет Кинбатабу присягу на верность. Ты ведь помнишь, что случилось с Уочитом?
Зали помнила. Уочит хоть и не интересовался делами города, предпочитая посвящать свое время отдыху и чувственным удовольствиям, но все же он был аж-сулом. А значит, имел право голоса на собраниях. Однажды он имел неосторожность высказать свое несогласие Кинбатабу и поддержать этим решение Келгани. Через несколько дней Уочит был найден мертвым у себя дома. Он сидел за столом, уронив лицо в тарелку с недоеденным супом, и вокруг него кружились мухи.
Врачи подтвердили, что смерть наступила в результате отравления. Формально отравителя не нашли, но жителям Кинчена было прекрасно известно, что всю еду, которая поступала на кухни странников, тщательно проверяли люди Кинбатаба. При жизни Уочит не снискал особого уважения сограждан, поэтому никто не стал поднимать шум из-за его смерти, но все усвоили один простой урок – лучше не стоит стоять на пути у Кинбатаба.