Зали повиновалась. Нажав кнопку на панели, она отошла в сторону, позволяя гостям войти. Те воспользовались возможностью как чем-то само собой разумеющимся, будто они могли войти в любой дом в Кинчене.
Зали подозревала, что именно так всё и было. Маркировка на бронекостюмах воинов говорила о том, что те состоят в специальном подразделении, отвечающем за поимку внутрирасовых преступников.
– Маклет Бурнам Зали? – обратился главный к хозяйке дома.
– Да, это мое имя. Чем обязана? – Зали старалась выглядеть в большей степени раздраженной, нежели напуганной.
– У меня имеется предписание задержать вас и отправить в ажсулат.
– По какому поводу?
– На месте вам всё расскажут.
– Это недопустимо! – послышался голос Ольта.
Зали обернулась и увидела того выходящим из спальни – подтянут, внушителен, невозмутим. Ольт продолжал греметь басом:
– Это против законов Магистрата. Вы обязаны сообщить причину задержания. Иначе я имею полное право вытолкать вас за дверь.
Камаштли переглянулись. Глава сыскного подразделения сказал, указывая на неожиданного бунтаря:
– Этого тоже задержать. Они могут быть сообщниками.
– Они ни при чем! – вскинулась Зали. – Оставьте его в покое.
– Ничего, – сказал Ольт, положив свой револьвер в требовательно протянутую ладонь одного из воинов, – Я с радостью отправлюсь в ажсулат и доложу об этом произволе.
Судя по виду гостей, слова Ольта не произвели на них никакого впечатления. Двое деловито охлопывали его бронекостюм, обыскивая на предмет оружия, третий сделал шаг к Зали.
– Дайте я хотя бы оденусь, – сказала она.
– Это можно, – кивнул главный. – Только быстро.
Зали вошла в спальню. Взгляд её упал на захламленный стол, в ящике которого лежал чип. Попытаться его перепрятать сейчас слишком опасно, но, может быть, стоит рискнуть?
Сзади послышалось вежливое покашливание. На самом деле, конечно, никакой вежливости, любительская имитация. Зали обернулась и увидела одного из камаштли – он оперся плечом о дверной косяк и скрестил руки на груди.
– Ты так и будешь тут стоять? – раздраженно бросила Зали, отворяя шкаф, где висело несколько простых и строгих костюмов для выхода в город.
– Да. Таково предписание.
– Думаешь, я сбегу? Спрыгну с четвертого этажа?
– Не нужно спорить, – сказал камаштли.
Зали принялась натягивать на себя одежду. В который раз за сутки она была вынуждена обнажаться при чужих мужчинах. В ушах у нее все еще звенело вот это усталое «не нужно спорить». Тем же непререкаемым тоном, каким эту фразу когда-то говорила аб-мансебо. «Не нужно спорить, девочка» – и ты сразу чувствуешь себя беспомощной, униженной; всё решили за тебя – тебе осталось только подчиниться.