— Кажется, дождь собирается. Может, вернемся? — озвучила мое мнение принцесса.
Охотница шумно, с мрачным остервенением отряхивала свои штаны с таким видом, словно собиралась забить несчастный предмет одежды насмерть.
— Ни в коем случае, — отрезала она. — Во-первых, возвращаться — дурная примета: пути не будет. Во-вторых, может, и распогодится. В это время года погода меняется по двадцать раз на дню.
К счастью, лошадь Лиссы далеко не убежала. Она паслась тут же у обочины, поедая зелень со скоростью сенокосилки. Нам не пришлось играть в охотников за дикими мустангами. И это не могло не радовать. Веревку никто из нас не прихватил, а как кидают лассо, я видела только в кино. Правда, в фильме бросок веревочной петли выходил легко и эффектно. Будучи ребенком, я пару раз попробовала провернуть этот трюк и даже заарканила стул, стоящий метрах в двух от меня. Но что-то мне подсказывало, что спокойно стоящий и совершенно неподвижный предмет мебели и галопирующая лошадь — мишени не равноценные. Ситуацию спас левбай, вовремя показавший строптивице клыки. Лошадке пришлось выбирать между хозяйкой и острыми зубами коня. Победил разум.
Девушка невозмутимо взгромоздилась в седло и даже, как бравый главнокомандующий эскадрону гусар, эффектно скомандовала: «Вперед!» Тут грянул дождь. Ливень упал нам на плечи, словно кто-то открыл в тучах душ на полную мощность, правда, забыл отрегулировать температуру воды. Холодные струи нещадно колотили по плечам, им нипочем были кожаная куртка и шляпа, тем более соломенная. Промокли мгновенно, разом и насквозь. В седле образовалась лужа, с мокрых прядей текло, с носа капало. Я громко чихнула и заявила, что в последний раз еду с группой извращенцев туда, куда Макар телят не гонял в дурную погоду.
— Да-а-а, — задумчиво протянула принцесса. — Хороший хозяин в такую погоду собаку из дому не выгонит.
— Так то ж собаку, — ехидно откликнулась Лисса и ударила бока своей лошади каблуками.
Кобыла обиженно всхрапнула и пустилась рысью. Пока я думала, оскорбиться мне или нет за сравнение с собакой, Норандириэль последовала за охотницей. Пришлось догонять, чтобы не остаться в меньшинстве посреди разбухающей ручьями и обширными лужами дороги.
Левбай ступал мягко, по-кошачьи, словно стелился по земле, плавно перетекая с ноги на ногу. Правда, вскоре ему надоело строить из себя образцово-показательную лошадь и он принялся чеканить шаг. Если наступал в особенно большую лужу, то старался так шлепнуть по ней копытом, чтобы грязные брызги отлетели как можно дальше. Норандириэль, после первых капель грязи на своей юбке и боках лошади, предпочла держаться от довольного своей выходкой коня на расстоянии. Лисса шипела разъяренной кошкой, пыталась сделать внушение левбаю, но не преуспела.