— Ханна, я старался быть гостеприимным.
— Нет, ты ведешь себя как змей-искуситель.
Он рассмеялся:
— Искушают при свечах в романтической обстановке, а я просто пригласил тебя на рыбалку.
— Думаешь, я не помню время, проведенное на пирсе в Галвестоне? Или что случилось, когда мы первый раз стали варить уху? А как ты предложил мне стать твоей женой?
— Тогда ты была увлечена люцианом.
— Не люцианом. При чем здесь рыба? Я была увлечена тобой, Дрю. Ты был главной приманкой.
Он моргнул. О чем она говорит?
Но прежде чем он смог что-то сказать, она продолжила:
— Я сама поняла это только годы спустя. Я влюбилась в тебя в первый же день нашей встречи. Если бы ты занимался охотой на аллигаторов, я бы, несомненно, полюбила и это.
Дрю не сразу оправился от неожиданности. Несколькими словами она перевернула все с ног на голову.
— Подожди минуту. Не хочешь ли ты сказать, что не любишь ловить рыбу?
— Нет, я обожаю это делать. И раньше любила, но с тобой мне нравилось еще больше. Я хотела быть с тобой, Дрю.
Не подумав, он выпалил:
— Тогда почему ты меня покинула?
Ханна горько улыбнулась.
— Потому, что я была молода. Ты был моей первой любовью, а я еще не научилась доверять своим чувствам и послушалась отца, когда он сказал, что я не буду счастлива за босоногим любителем рыбалки с выгоревшими на солнце волосами и песком на ногах.
Дрю взглянул на свои босые ноги с прилипшим песком и спросил:
— И он оказался прав?
— Частично, видимо, да, — ответила она, проследив за его взглядом. — Думаю, мы были бы счастливы вдвоем, жили бы так, как мечтали. Но когда-нибудь нас стало бы трое, и тогда… — Она махнула рукой в сторону хижины. — Разве это достойное место, чтобы растить детей?
В душе Дрю был согласен с ней, но все же возразил:
— Этот остров — красивое и спокойное место.
— Но на острове нет ни школы, ни соседей, ни других детей. Сейчас уже тысяча восемьсот восемьдесят третий год. Техас больше не воюет. Я хочу, чтобы мои дети имели все, что можно им дать в этой жизни, и прежде всего хорошее образование, которое поможет им найти свою судьбу в новом веке.
У Дрю упало сердце. Она говорила о детях так, будто они у нее были.
— Ты вроде сказала, что не замужем. Я думал, у тебя нет детей.
Ханна повернулась к нему спиной, потом тихо сказала:
— Я не замужем, и у меня нет детей. Я просто пыталась объяснить тебе…
— Что было бы, появись у нас дети?
Дрю больше не мог этого вынести, не мог находиться с ней рядом. В глубине души он соглашался с Ханной. Остров Дикой Лошади не место, чтобы заводить семью. Ее слова жгли как угли, но такую горькую пилюлю проглотить нелегко.