— О, Ханна! Не говори так. Я никогда… — Его голос замер. Он не знал, что сказать. Он поступил подло и действительно замышлял против нее всякие глупости. Господи! Какой же он негодяй! Не найдя слов, он склонился над ней и поцеловал следы веревок на животе.
* * *
Почувствовав на своей коже прикосновение его губ, Ханна подумала, что снова тонет. Но на этот раз на нее нахлынули не волны, а чувства. Как он может быть то подлым и злым, то таким нежным и страстным.
— Пожалуйста, больше не делай мне больно.
Он поднял голову и обеспокоенно спросил:
— Больно, где?
— Нет. Ты причинил мне душевную боль. — Затем, пытаясь скрыть слезы, добавила: — Но боюсь, когда-то и я сделала то же самое.
— Да, ты разбила мне сердце.
— Поэтому ты потребовал у меня продать мою девственность за Декларацию?
Он выругался про себя.
— Послушай! Я был не прав. Прости, что я посмел это предложить тебе. Я не соображал, что делаю. Злился на тебя, не мог смириться, что ты ушла от меня, несмотря на мою любовь.
— Я совершила большую ошибку. Это самый жестокий поступок в моей жизни. — Она села и взглянула ему в глаза. — Я тоже любила тебя, Дрю, и не должна была слушаться отца, не должна была уезжать. Я даже не попыталась уговорить тебя бросить остров и уехать вместе, но забыть тебя не смогла.
Она виновато улыбнулась, а глаза молили поверить и выслушать ее до конца.
— Поэтому я и хотела тебя увидеть. Не повидав тебя, я не могла бы выйти замуж за Джереми.
Дрю замер, боясь пошевелиться.
— Джереми? Кто такой, черт возьми, этот Джереми?
— Он ухаживает за мной.
— Ухаживает!
— Ну да. Он попросил моей руки, но я знала, что, прежде чем дать ответ, должна увидеться с тобой.
— Ну вот и увиделась, и что дальше?
Она пожала плечами.
— Я хочу семью, хочу иметь детей.
Он крепко схватил ее за руку.
— Ты не выйдешь за него замуж!
Он больше не скрывал своих чувств, они были написаны у него на лице.
— Пусти меня!
— Обещай мне, Ханна. Скажи, что не выйдешь замуж за этого Джереми.
— Отпусти. Мою. Руку.
Прошло несколько секунд, длинных, тягучих.
— Никогда! Слышишь? Никогда! — взорвался Дрю.
Он поцеловал ее. Его губы были жесткими и требовательными. Ханна не сопротивлялась. Ее руки жадно заскользили по его спине. Дрю целовал ее шею, плечи, грудь. Она выгнулась ему навстречу. Он навис над ней, а Ханна лизнула его, вкушая соль, и море, и Дрю. Его гортанный стон заставил ее содрогнуться от страсти.
Ханна выплеснула наружу долго сдерживаемые, копившиеся годами чувства. Она не испытывала страха, она отдавалась тому огню, который он в ней разжег. Она желала, чтобы это случилось, желала Дрю. Вот истинная причина того, что она здесь. Сейчас она это знала.