Больший из двух островов архипелага Сан-Бородон назывался так же, Сан-Бородон, и имел грушевидную форму, простираясь на пятьдесят миль в длину, а в ширину достигая почти двадцать. Милях в десяти к югу от Сан-Бородона лежал второй островок – Мора. Он был кругл и вместе со своим продолговатым северным соседом образовывал некое подобие восклицательного знака. По утверждению геологов, оба острова некогда соединялись узким перешейком. Оба имели тектоническое происхождение, а Мора, диаметр которого едва достигал пяти миль, был не чем иным, как продолжением давно потухшего подводного вулкана. Имея координаты тридцать четыре градуса южной широты и двадцать два градуса северной долготы, острова Сан-Бородон находились приблизительно в двухстах милях к северо-западу от Мадейры, в двухстах пятидесяти милях к югу от Азорских островов и почти в восьмистах милях к западу от ближайшей точки африканского побережья – Касабланки.
Прошлое островов было окружено тайной. Некоторые историки предполагали, что их открытие можно отнести к 1351 году.
Другие утверждали, что острова входили в Пурпурию, открытую Плинием. Однако большинство ученых склонны были считать датой открытия Сан-Бородона 1421 год, а его первооткрывателями Зарко и Ваца – знаменитых португальских мореплавателей, состоявших на службе у принца Генриха и за год до этого открывших остров Мадейру. Но если Мадейра была необитаемой, то острова Сан-Бородона, как и их отдаленные собратья Канары, оказались населены туземцами – племенем гуанчей, чья этническая принадлежность до сих пор выясняется.
Откуда пришли сюда гуанчи, неизвестно, над этим вопросом упорно по ею пору ломают голову ученые. Одни считают, что, принимая во внимание традицию этого племени бальзамировать усопших – а этот обычай существовал лишь у древних перуанцев и египтян, – можно предположить, что гуанчи пришли из Египта через Канары. Другие склонны полагать, что гуанчи пришли из Африки и ведут свое происхождение от берберских племен. Правда, из-за сильной примеси испанской и португальской крови следы древнего племени почти исчезли, и вопрос так и остается неразрешенным. Археологические раскопки, проведенные на островах Сан-Бородона, показали, что они были населены еще в каменном веке, а испанские и португальские летописи пятнадцатого и шестнадцатого столетий описывают туземцев как людей коренастых, приземистых и очень темпераментных. Поэтому не удивительно, что такой тип легко слился с иберийской расой.
Гуанчи долго оказывали сопротивление португальцам, и лишь после ряда вторжений, растянувшихся на полвека, тем удалось завоевать непокорное племя. Во время последнего португальского нашествия гуанчи были почти истреблены, а острова окончательно завоеваны. В те времена их обильно покрывали леса, и португальцы, предав эти леса огню, уничтожили почти все местное население. Те, кто сумел выбраться из огня, были убиты. Хроники тех времен сообщают, что леса горели больше двух лет. Однако, как ни странно, этот великий погребальный костер племени гуанчей стал экономическим спасением островов. Обнажившиеся склоны холмов были культивированы и ухожены, и на месте девственных лесов появились плантации сахарного тростника, банановые рощи и виноградники.