— Отпусти Повелительницу. Все в порядке!
— Что в порядке?! — возмутилась девушка, продолжая заливаться слезами и шмыгать носом. — Я ее отпущу, а она в свет уйдет?! Как я дальше жить буду с таким грузом на совести?
— Маш, не знаю, что ты там себе нафантазировала, но если ты меня не отпустишь, то я сейчас задохнусь, и твой гипотетический груз станет больше и тяжелее. Ни одна камера хранения не примет, — выдавила я на последнем издыхании длинную фразу.
Девчонка угрозу восприняла и хватку чуть ослабила, но все так же продолжала за меня цепляться.
— Рика, а что ты имела в виду под выражением «выйти в свет»? — спокойно поинтересовался Айлонор, присаживаясь в ближайшее кресло и укладывая обожаемую саблю на колени, обтянутые черными штанами.
— Что имела, то и в виду, — пробурчала обиженная и пожамканная Повелительница. Но, оглядев встревоженные лица, снизошла до объяснений: — Хотела изучить окрестности. Дворец посмотреть, по саду погулять. А вы из этого целое трагедийное шоу с прологом и эпилогом устроили! Что, жаба давит?
После этого меня почему-то отпустили и даже отодвинулись в смущении, перестав замачивать в слезах. Что бы это значило?
— Эрика, — усмехнулся страж в ответ на мои пламенные речи, — в нашей культуре «выйти в свет» означает ритуальное самоубийство на жертвеннике богов. К тому же ты еще и оделась соответственно…
— Занавес! — ошизела я, переварив услышанное. — Вы действительно думали, что я эстетично перережу себе горло назло торжествующим врагам? Или в знак протеста в отместку за поруганную честь элегантно удавлюсь на статуе богини?
Присутствующие покаянно кивнули, не сводя с меня глаз.
— Зачем мне это? — задала вопрос в недоумении.
— Ну… вдруг ты сильно обиделась, — осторожно выдвинул причину Рель.
— Или тебе неприятен Повелитель, — добавил Малик.
— Да не дождетесь! — поставила я их в известность. — Мы, бабы, сильные: и мусор вынесем, и мозг, если нужно! Так что с подобными глупостями ко мне не приставать! Сначала небо на землю рухнет, чем я себя любимую жизни лишу! И до тех пор, пока небесные осколки по углам валяться и пылиться не будут, я бы попросила без намеков!
— Эрика, не сердись! — хлюпнула носом Маша. — Я как лучше хотела.
— Угу, — согласилась я, с нежной улыбкой людоеда взирая на девушку и одергивая помятое платье, — я так и поняла. Вернее, прочувствовала… на своих ребрах. Больше так не делай! — Сменив гнев на милость, пояснила: — Поначалу спроси, а потом кидайся. Потому как во многих языках есть понятия и слова, смешно или грубо звучащие для инакоязычного индивидуума.