Машина тронулась. Сосед Гримстера снял фуражку и пригладил волосы. Он был пожилой, с изрезанным глубокими морщинами коричневым лицом, с седыми, словно запорошенными инеем бровями, с темными, в сетке мелких морщин, глазами.
– Сигарету? – предложил он.
– Нет, спасибо.
Полисмен закурил. Водитель снял фуражку и бросил на сиденье рядом с собой.
– Вы из Ведомства? – спросил Гримстер.
Его сосед кивнул:
– Вы, наверно, меня не помните. Я был на трех ваших лекциях. Четыре года назад. Извините, мистер Гримстер.
Гримстер улыбнулся, пытаясь скрыть свои мысли:
– Только на трех?
– Меня интересовало, трудно ли научиться заметать следы.
– А мне на это наплевать, – заявил водитель. Одной рукой он расстегнул полицейский мундир и пожаловался: – Ужасно неудобная штука.
– В ящике лежит фляжка с коньяком, – сказал Гримстер. – А я теперь не за рулем.
Его сосед перегнулся через сиденье, достал фляжку из ящичка. Отвернув пробку, он передал коньяк Гримстеру. Тот отхлебнул глоток и возвратил фляжку полицейскому, который сразу завинтил пробку.
– Если захотите еще, скажите, – предупредительно сказал он и улыбнулся, собрав морщинки возле глаз веером. – Мы повинуемся, а не распоряжаемся.
– Я это понял. А настоящая полиция вам помогала?
– Она следила за вами до Тонтона, – сообщил водитель. – Местные отделения, скрипя зубами, помогали нам. Вы же знаете, как они относятся к Ведомству. В Тонтоне за вас взялись мы. Ходят слухи, вы обставили Гаррисона.
– Возможно.
Эти люди были коллегами Гримстера. Они знали правила, уже испытали нагрузки, после которых наступает хладнокровное безразличие, а сверх того, умели убедительно притворяться сочувствующими и подкреплять свое притворство теплыми словами. К Гримстеру у них не было никаких чувств. И очень мало любопытства. Каждый был надежно защищен от любой слабости, способной привести к предательству. Эти люди высоко ценили Гримстера. Возможно, теперь его репутация пострадает, – он ошибся. А ошибки не прощают. Он настолько был поглощен замыслом убить сэра Джона, что не услышал свою интуицию.
Словно откликаясь на его мысли, водитель заметил:
– Систему не перехитрить. Даже если начать с головы.
Сосед Гримстера, не обратив на это внимания, сказал:
– Я просматривал досье на Гаррисона. Порядочная сволочь. Со своим весом он, при желании, мог ускользнуть, как тень. Тут одних способностей мало. Нужен талант. А он у него был.
– Да вот удача отвернулась, – вставил водитель.
Гримстер промолчал. Он слыхал и худшие надгробные речи. И ни в одной не было правды. А эта к истине все же немного приближалась.