Обе сестры в молодости были недурны собой, но в отличии от Грейс Рейнберд, миниатюрной и похожей на птичку, ее сестра была несколько долговяза и, в противоположность самоуверенной Грене, страдала почти патологической робостью и неуверенностью в себе. Когда Грейс исполнилось тридцать (у миссис Грэдидж была феноменальная память на даты, она помнила в какой день и какого числа произошли события многолетней давности), сестры примирились с мыслью о том, что им уже не выйти замуж. Грейс, с ее резкостью суждений и разборчивостью, всем кавалерам давала от ворот поворот, а тех, кто ей более или менее нравился, подозревала в стремлении завладеть ее богатством. Что касается Гарриет, то у нее право первой ночи (франц.) непреодолимым препятствием на пути завязывания любовных отношений стали робость и неуверенность в себе. Если же какой-нибудь решительный мужчина, побуждаемый расчетом или сердечной склонностью, замечал ее, то Шолто (желавший, чтобы сестры жили только ради него, вели хозяйство, давая ему возможность вволю пить и путаться с женщинами) тут же использовал все свое влияние, чтобы отбить у поклонника желание бывать в Рид-Коте. Под личиной внешней благовоспитанности Шолто был грубым неотесанным эгоистом.
Но за три года до Второй мировой войны Шолто угодил в больницу с почечной коликой и пролежал там три недели. И за эти три недели Матушка Природа, улучив момент, сыграла одну из своих злых шуток. Грейс и Гарриет одни отправились на благотворительный бал в ближайший гарнизон (обычно их везде сопровождал Шолто). Грейс провела вечер как обычно. Гарриет же пригласил поужинать слегка подвыпивший офицер-танкист, ирландец. За ужином она, поддавшись уговорам, выпила лишний бокал вина, почувствовала в себе силы и желание насладиться жизнью, и пока Грейс танцевала «Пол Джоунс», офицер увлек Гарриет на заднее сиденье своей машины и совратил. Гарриет держала это в тайне от Грейс, отдаваясь новым, доселе неведомым переживаниям, и три недели встречалась со своим дружком в лесу у речки, о чем Грейс не подозревала, но зато знал добрейший Гредидж, у которого было чутье на любое совокупление в радиусе двухсот ярдов. За день до возвращения Шолто офицер вместе со своим дивизионом отбыл на Ближний Восток. Больше Гарриет его не видела и никаких известий от него не получала. Она ничего не сказала Грейс, но когда поняла, что должно с ней произойти, посвятила в свою тайну Шолто, который выбрав момент, пока Грейс отсутствовала, спешно собрал Гарриет, отвез ее в Нортумберленд и оставил в доме своего верного друга. Здесь в положенный срок Гарриет родила сына, которого через сутки у нее забрали навсегда, и она никогда не узнала, где он и у кого.