(в зал). «КАК Я СТАЛА СИРАНО ДЕ БЕРЖЕРАКОМ».
У меня в школе была несчастная любовь. Это не самое
страшное, что она была несчастная. Самое страшное, что эта
несчастная любовь была – первой.
МАМА (вздыхая). А всё первое очень важно – для второго, третьего
и так далее.
БАБА РАЯ. Вот, знаете, как сначала пойдёт – задастся или не
задастся – так ты на будущее и настраиваешься, программируешь себя, исходя из полученного опыта.
ЛЕНА. И когда мне потом в любви не везло – я вспоминала…
откуда ноги растут. (Кивает на Парня). Звали его Серёжа
Пригорев. (Маме.) Мам, Прирогрев – это значит, при-горе? Да?
МАМА. Типун тебе на язык. Какое ещё горе?
ЛЕНА. Учился он на класс старше. Я – в восьмом, он – в девятом. У
него был очумительно красивый, выразительный, низкий голос. И
мы – несколько старшеклассников – делали к 9 мая композицию
по стихам поэтов, погибших на войне. Он читал:
ПАРЕНЬ. «Снова рассвет встаёт,
Сосны плывут во мраке.
Где он – сигнал атаки?
Где он – приказ вперёд?
Вновь попытаем счастья –
Быть или не быть.
Пятые сутки у дьявола в пасти
И дьявольски хочется жить!»
ЛЕНА. На репетициях он так произносил эту последнюю строчку, что
мне сразу хотелось всего – войны, канонады, победы, хотелось
выносить его, раненого, с поля боя, спотыкаясь и шепча: «Сейчас,
сейчас, Серёженька, потерпи, ещё немножко»… Хотелось прямо
со сцены – разбежаться и взлететь над нашим актовым залом и
выше-выше, над школой, над спортивной площадкой, где он так
красиво умел подтягиваться на турнике, взлететь над всеми
нашими пяти-, девяти- и двенадцатиэтажками на самой окраине
Москвы – у Кольцевой дороги… Кстати, тогда я и полюбила
репетиции…
Все действующие лица встают на сцене так, словно
репетируется школьная композиция по стихам погибших поэтов.МУЖЧИНА. «Мы были высоки, русоволосы,
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы…»
ЖЕНЩИНА. «Я тебя не ждала сегодня
И старалась забыть, любя. Но пришёл бородатый водник
И сказал, что видел тебя.
Он такой же, как ты, лохматый,
И такие же брюки-клёш.
Рассказал, что ты был под Крандштатом,
Жив, но больше домой не придёшь…»
ПАРЕНЬ. «Если я не вернусь, дорогая,
Нежным письмам твоим не внемля,
Не подумай, что это – другая,
Это значит – сырая земля.
Это значит – дубы, нелюдимы,
Надо мною шумят в вышине.
И такую разлуку, любимая,
Ты простишь вместе с Родиной мне…»
МАМА. «И к камню прижавшись грудью,
Над пропастью, я кричу:
Пусть будет не так, как будет!
Пусть будет – как я хочу!»
МУЖЧИНА