Уоллингфорд едва не задохнулся от ярости. Граф отчаянно боролся со своим гневом, едва ли способный видеть хоть что–то, кроме того памятного дня в карете, когда он так страстно желал Джейн. Когда откровенно говорил о себе и позволил ей на короткий миг осветить свою душу. О Боже!
Что Джейн чувствовала всякий раз, вспоминая о том дне, в который Мэтью расправился с ее корсажем и припал губами к ее восхитительной груди? Думала ли об этом с удовольствием? И потешалась ли над ним теперь, высмеивая в глубине души то, каким проклятым болваном он был все это время? Должно быть, мисс Рэнкин наслаждалась своим триумфом в тот день, когда топтала его деньги — а заодно и его чувства?
Черт, кто бы мог подумать! Его прекрасная, страстная Джейн скрывалась под броней этого серого, унылого чудовища!
Повинуясь дикому порыву, Уоллингфорд молниеносно схватил ее за запястье и безжалостно потянул за собой. Осознавая, что никто не обращает на них внимания, он потащил несчастную за собой, к двери, которая вела в пустой холл. Игнорируя протесты мисс Рэнкин, граф силой вел ее за собой, пока они не добрались до еще одной двери. Одним махом распахнув эту дверь, он впихнул туда Джейн, подтолкнув ее рукой в спину. Дверь захлопнулась, и Мэтью заметил, как напряглось все тело мисс Рэнкин, когда этот звук эхом отразился от стен комнаты.
Уоллингфорд обезумел от ярости, разгадав вероломство Джейн. Что это она о себе возомнила? Не свяжись Мэтью с ней, и он не превратился бы в посмешище. Не было бы этой унылой женщины, издевающейся над ним. И он никогда не испытал бы этой мучительной боли, неустанно думая, что Джейн нарочно скрылась от него, а потом… насмехалась над ним!
Мисс Рэнкин дернулась вперед, пытаясь сбежать, но граф тут же подскочил к ней и прижал к двери. Ограничивая движения Джейн, он придвинулся к ней совсем близко и теперь касался ее тела своими грудью и бедрами. Скользнув рукой по спине компаньонки, граф решительно повернул ключ в замке.
Джейн беспомощно захныкала — от страха, от скрытого в глубинах души страстного желания. Мэтью не понимал ее чувств, да его это особенно и не заботило. Он собирался наказать ее за обман — здесь и сейчас. Компаньонка понесет кару, а потом она обязательно ответит на все вопросы Мэтью, уж он ее заставит! Уоллингфорд просто не выпустит ее из этого треклятого кабинета до тех пор, пока не убедится: ему рассказали все, что он должен знать о Джейн Рэнкин и ее обмане.
Пальцы графа сжались на талии компаньонки, он привлек коварную дамочку еще ближе к себе. Уоллингфорд видел, как безумно вращались ее глаза, чувствовал порыв теплого воздуха, доносящийся при ее дыхании. Граф видел, как пальцы мисс Рэнкин в ужасе сжали ткань юбки.