— Она должна мне свою девственность.
Джейн почувствовала, как зарделось ее лицо от унижения. От души ругнувшись, Уоллингфорд брезгливо оттолкнулся от Терстона и помчался к Джейн. Потрясенная, испуганная, она пыталась пригладить юбки, под которые удалось залезть Терстону, но дрожащие руки отказывались повиноваться.
— Джейн, — тихо произнес Мэтью, привлекая бедняжку к себе и защитным жестом накрывая своими большими ладонями ее хрупкие кисти. — Все хорошо.
Джейн кивнула и прижалась к графу, вдыхая аромат его недавно постиранной рубашки и доносящегося от кожи запаха одеколона. Она продолжала дрожать, даже когда Мэтью еще крепче сжал ее в своих объятиях.
— Уйдите, Терстон, — жестко приказал он. — И если вы снова приблизитесь к ней, я убью вас. Вы меня поняли?
Уголком глаза Джейн заметила, как старый граф скользнул прочь, скрывшись в тени. Дрожь все еще сотрясала тело несчастной, и Уоллингфорд успокаивающе поглаживал ее спину своей огромной ладонью. Джейн зарылась лицом в его большую грудь.
— Спасибо, — прошептала она. — Тысячу раз спасибо!
— Он не причинил вам вреда?
Джейн отрицательно тряхнула головой, и Мэтью наконец выпустил несчастную из своих объятий, чтобы удостовериться, что она действительно цела и невредима.
— Боже, Джейн, что же…
— Пожалуйста, не спрашивайте, — прошептала она, сгорая от стыда.
Кивнув, Мэтью в задумчивости пробороздил пальцами свои волосы:
— Я так рад, что наткнулся на вас именно сейчас!
— Я тоже, — отозвалась Джейн. Она принялась растирать руками плечи, словно пытаясь отогнать холод и страх, которые все еще пронизывали все тело. В этот момент она наконец–то заметила, каким пепельно–серым было лицо Мэтью, на котором застыло мрачное выражение.
— Понимаю, что это не лучшее время, Джейн, но умоляю вас: если вы та, за кого я вас принимаю, пожалуйста, поедемте со мной!
В другое время Джейн посмеялась бы над подобной самонадеянностью, но такие страдание и мольба застыли в его взгляде, с такой беспомощностью он комкал записку в руке…
— Только не подумайте ничего дурного, это не приглашение для… — Граф вспыхнул и отвел взгляд. — Речь идет о моей сестре, Джейн. Она больна. Вы нужны мне — нужны ей.
По глазам Джейн было заметно, какие сомнения бушуют в ее душе. Несчастная колебалась, не зная, стоит ли ей признаваться в том, что именно она была той самой медсестрой. Бедняжка не могла собраться с мыслями, ее по–прежнему терзал страх от встречи с Терстоном. Но Уоллингфорд не лгал, с его стороны эта просьба не была хитрой уловкой, которая заставила бы Джейн покориться его воле. Это была истинная правда.