— Не знаю, — еле слышно ответила она.
— Не волнуйтесь, — прошептал Мэтью и, точно угадывая в кромешной тьме, где сидит спутница, потянулся к ней, нежно обнял за талию и привлек к себе ближе. Когда граф поднес руку к вуали, сердце Джейн почти остановилось.
— Не бойтесь, — произнес Мэтью, откидывая вуаль с лица медсестры и начиная медленно развязывать банты из атласных лент ее шляпы. — Я надлежащим образом позабочусь о вас, Джейн. Со мной вам нечего бояться.
Сняв со спутницы шляпу, граф вытянулся поперек кареты, чтобы положить головной убор на противоположную скамью. Повернувшись, он оказался совсем рядом с Джейн, их трепещущие тела соприкасались. Пристальный взгляд Мэтью скользил по очертаниям фигуры спутницы, но разглядеть ее в темноте было почти невозможно. Оставалось лишь слушать мягкий голос, вдыхать знакомый аромат, чувствовать биение сердца — и, прильнув губами ко лбу возлюбленной, дарить ей поцелуи с особой нежностью и даже благоговением.
Губы Мэтью скользили по коже и волосам Джейн, и он не мог удержаться от желания плавно, кончиками пальцев притрагиваться к милым изгибам женского лица — изучая ее, запоминая ее, рисуя ее в своем воображении… О боже, он хотел эту женщину больше всего на свете — даже больше собственной художественной галереи. Почему же Джейн так вдохновляла его на безумства? Он никогда прежде не испытывал потребности соединиться с кем–то столь сильно.
Мэтью хотел разделить свои чувства с Джейн, отдать ей свои тело, сердце, тайны, которые он прятал в самой глубине своей почти погубленной души. Джейн судорожно дышала, и граф чувствовал, как дрожало в его объятиях тело спутницы.
Губы Мэтью скользнули по шее Джейн, туда, где над опоясывавшей горло лентой кружев бился пульс. Осыпая поцелуями нежную кожу, граф улавливал эти неистовые, трепещущие удары сердца, бьющегося совсем близко.
— Джейн, — нежно сказал он, развязав полоску кружев и положив ее в карман, — будьте моей. Подарите себя мне — только мне. Позвольте предаться этой… этой страсти, которая поглотила нас.
Скажите «да», Джейн, — прошептал он, с трепетом припадая губами к ее нежной, беззащитной шее. — Одно только слово, Джейн… «да».
Ее сердце стремительно колотилось. Джейн чувствовала, как волнение крепко сжимает горло, как все сильнее стискивает грудь корсаж. Она часто и тяжело дышала, а тело, которое больше не принадлежало ей, дрожало, словно новорожденный слабый детеныш.
Джейн не могла скрыть свою реакцию на присутствие Мэтью, свой ответ на его откровенный вопрос. Она и подумать не могла, что это произойдет так скоро, что она позволит этому малознакомому мужчине откинуть вуаль со своего лица. Впрочем, день клонился к вечеру, благодаря темным облакам и дождю было уже сумеречно. А в карете, при занавешенных шторках, и вовсе царила полуночная тьма.