— До этого была ночь… — еле слышно сказала Эмми.
— Доктор — человек, которого вы звали, когда бежали из дома, ты его помнишь?
— О чём вы шепчитесь? — спросила мама, ставя перед нами тарелку с беконом, тарелку с яичницей и графин с апельсиновым соком.
— Рокси спрашивает меня о каком-то Докторе. — недоумённо ответила Эмми.
— Ты ходила к Доктору? — переспросила мама. — У тебя какие-то проблемы? — мама не на шутку разволновалась, видя, как я волнуюсь. — Боже! — женщина вскрикнула так, что мы с сёстрами чуть со стульев не попадали. — Ты беременна! — мама сразу же подлетела ко мне и начала обнимать. — А я-то думала, что ты так налетела на меня сегодня, когда я вас звала завтракать.
— Нет, мама, я не беременна. Ты всё неправильно поняла! Я не про Доктора говорила, я говорила про…
— А жаль… — мой Божий одуванчик немного расстроился. — У вас с Эшем были бы очень красивые и одарённые дети…
— Ну, у нас всё ещё впереди… — усмехнулась я, пытаясь скрыть внутри себя панику. Эмми не помнит Доктора? Но это не возможно! Может, надо было просто сказать не Доктор, а Повелитель времени — тогда бы она точно поняла, о ком идёт речь, ведь это я сказала его так звать, когда нам грозила опасность.
— Ладно, впереди, так впереди. — мама грустно улыбнулась и села на своё место. — Что ж, приятного всем аппетита!
— Приятного аппетита! — ответили мы все хором и принялись за еду.
Когда с завтраком было покончено, я увела Эмми в комнату и принялась её допытывать.
— Повелитель времени. — сказала я сестре, глядя прямо ей в глаза.
— Повелитель времени? — переспросила она.
— Да! — воскликнула я. — Ты помнишь? — я с надеждой смотрела на сестру. — Синяя полицейская будка — больше внутри, чем снаружи, он называл её Тардис — машина моментального пространственно-временного перемещения. Ты помнишь?
— Ты прочла какую-то статью? — не понимала сестра.
— Да как ты можешь не помнить! — чуть ли не кричала я. — Я не понимаю, что не так, почему ты не помнишь?!
— Не помню что?!
— Неужели он как-то стёр тебе память? — задумалась я. — А он вообще может это делать? Хотя, думаю может, у него в Тардис много всяких штучек, быть может и прибор такой есть, для стирания памяти… Тогда почему я всё помню? — перебирала я мысли вслух. — Он остановил разлом — должно быть да, раз с мамой всё в порядке… — через пелену своих мыслей я увидела вытягивающееся от удивления лицо сестры. — Ты не можешь не помнить! — воскликнула я и подбежала к окну. На улице было солнечно, голубое небо, зелёная трава, счастливые лица людей, наслаждающихся тёплой погодой. Всё было так прекрасно, что трудно было поверить, что когда-то этот мир был на грани исчезновения…