— Посмотри, — сказал Томми, застегнув молнию. Он схватил мою руку и указал ею на днище старого драного дивана.
— Это асфальт, — сказал я. «Или нефть», — подумал я.
«Или что-то еще…»
— Не трогай ничего! — крикнул я, но было поздно. Томми нагнулся и запустил пальцы прямо в эту штуку.
— Надеюсь, это не собакины «а-а».
Я подхватил его и оттащил прочь. Томми вдруг вскрикнул, и тогда я увидел почему.
Кожа на его пальцах, там, где были подушечки, казалась шероховатой и кровоточила. Верхний слой кожи был сорван.
— Ой! — сказал Томми и немедленно засунул пальцы в рот.
«Задница вселенной, как есть», — подумал я.
— Очень больно? — спросил я.
Он помотал головой, извлекая пальцы из-за щеки.
— Вкус хороший.
— Бога ради, Том, не ешь это!
Томми расплакался, будто я ударил его (ничего подобного я никогда не делал), отпрыгнул и припустил по сохнущему полю мусора. Я звал его, рысил за ним, но что-то тормозило мой бег, словно земля подо мной превращалась в мокрую грязь.
— Ох, Томми, вернись сейчас же!
Но все, что я слышал, был лишь шум грузовика на каком-то другом шоссе, а затем — стук захлопнувшейся где-то двери. Я пошел на звук, за здание старой бензозаправки, и увидел там мужчину лет сорока, с длинными хипповскими волосами, одетого в белую хлопчатобумажную футболку и джинсы. С головы до ног он был выпачкан грязью.
— Я пытался его остановить, — сказал мужчина. — Он пошел туда, и я попытался его остановить.
— Томми! — позвал я и услышал что-то похожее на его голос внутри здания бензозаправки.
Мужчина загородил мне путь к двери, которая в прошлой своей жизни была дверью в туалет. Странно, что на ней была натянута проволочная сетка, и еще более странно — то, что этот мужчина не пошевелился, когда я подошел угрожающе близко.
У него было озадаченное выражение лица, и он кивнул мне, как если бы мы были знакомы.
— Они унюхивают что-то вроде приманки. Сейчас я уже не слышу этого запаха, а поначалу — было. Чем ты моложе, тем острее чувствуется запах.
Я услышал, как сын вскрикнул внутри, но, кажется, не от боли.
— Не надо тебе туда ходить, — сказал человек. Он все еще стоял передо мной, и я почувствовал, как адреналин хлынул в мою кровь, потому что я был готов к драке. — Я пытался остановить мальчика, но эта штука так пахнет, а малыши, похоже, реагируют быстрее других. Я три года изучал это все, посмотри, — сказал он, указывая себе на ноги.
И тогда я понял, почему он стоял так спокойно.
У этого человека не было ступней. Там, где заканчивались его ноги, голени были расщеплены деревянными брусками. Он присел, для равновесия опираясь о стену строения, и поднял с земли небольшой кухонный ножик и фонарик, затем снова поднялся, скользя спиной по стене.