» (1, 3). «Если я видел, что кто-нибудь
из моих соплеменников умер и выброшен за стены Ниневии, я хоронил его» (1, 17). Благотворительность и широкая помощь бедным внутри еврейских общин обращала на себя внимание эллинского мира. Наиболее ярые римские антисемиты — Цицерон и Тацит — обращают внимание первый (pro Flacco с. 28) — на единодушие в еврейской среде (guanta concordia), второй (Hist. V. l) — на непреклонную верность слову и сострадание к ближним внутри еврейских общин (apud еos). В Рар. Ох IX 1205 (291 г. по Р. Х.) еврейская община в Оксиринхе жертвует огромную сумму (14 талантов = 28 тыс. руб. зол.!) на выкуп еврейки с детьми, бывшей в рабстве у язычников. {Добавление: Насколько сильно было у евреев национальное чувство, показывает папирус — частное письмо BGU I 247, нач. II в. по Р. X. Как я показал в моей, к сожалению, еще не напечатанной, статье «Das Purimfest im römischen Aegypten», в этом письме евреи, живущие в самом глухом захолустьи, в деревушках Фаюма, насквозь ассимилированные с египетским крестьянством, радостно делятся друг с другом воспоминаниями о только-что окончившемся национально-патриотическом празднике
Пурим.}
Это еврейское государство без территории, эта сплоченность, солидарность и тесная кооперация вызывали сильнейшее недоверие и страх в античном обществе. Признание за государством без территории права на существование, трудное дело урегулирования его отношений с территориальными государствами — это вопрос, к разрешению которого человечество не приблизилось и ныне. Даже для нынешних исследователей эта особенность евреев эллино-римской диаспоры есть предмет недоверчивого возмущения и мишень для враждебных выпадов. «Еврейские колонии в больших греческих городах стали опасной силой для не-еврейской части граждан», говорит, напр., Штегелин (о. с. 32). «Борьба шла не по вопросу веры, а за власть: еврейское церковное государство, как центр еврейской диаспоры, не уживалось с принципом безусловности (?) светского государства», — говорит Моммзен (о. с. 542). Подобного рода замечания мы найдем чуть ли не в каждом труде по нашему вопросу.
Евреи, обреченные постоянно жить и действовать среди иноплеменников, конечно, сами были больше всего заинтересованы в том, чтобы наладить с ними мирные и дружественные отношения; как мы видели в первой части, они всегда готовы были идти на все мыслимые уступки, лишь бы найти какой-либо компромисс между тем и другим «патриотическим долгом». Однако полная необычность, полная единичность их положения заставляла соседей относиться к ним с недоверием: из соединения оборонительного характера еврейская община в глазах антисемитов превращалась в наступательную: 1) направленную на причинение вреда всем иноверцам и 2) имеющую целью захват в еврейские руки власти над всем миром