Лицо ее закройте (Джеймс) - страница 117

«Неудивительно, что ты разнюнился, – подумал Феликс. – Ты-то сам никогда не испытывал подлинных чувств».

Кэтрин Бауэрз сказала рассудительно:

– Не стоит тебе себя клеймить. Ничего подобного не случилось бы, если бы Салли сказала, что она замужем. Притворяться в таких вещах – беду на себя накликать. Он, верно, посылал ей письма через посредника.

– Да, через Дерека Пуллена. Он их запечатывал во второй конверт, на котором значился адрес Пуллена. А тот отдавал их Салли во время встреч, о которых они заранее уславливались. Она никогда не говорила ему, что они от мужа. Не знаю, какую уж там легенду она сочинила, но наверно красивую. Пуллен дал клятву хранить все в тайне и, насколько мне известно, не нарушил ее. Салли везло на простачков.

– Ей нравилось разыгрывать людей, – сказал Феликс. – Но иногда они оказываются опасными игрушками. Очевидно, один из одураченных ею простаков решил, что игра зашла слишком далеко. Не ты ли это часом, Макси?

Феликс сказал это вызывающе-оскорбительным тоном, и Стивен шагнул к нему. Но прежде чем он успел ответить, у парадных дверей зазвонил колокольчик, а каминные часы пробили восемь.

Решили собраться в кабинете. Кто-то расставил стулья полукругом подле массивного стола, кто-то налил воды в графин и поставил справа от Далглиша. Далглиш сидел за столом, позади него – Мартин, и наблюдал, как входят в кабинет подозреваемые. Элеонора Макси выглядела самой собранной. Выбрала стул, на который падал свет, и села, отрешенная и спокойная, глядя на луг и деревья вдали. Казалось, тяжелые испытания позади. Стивен Макси вошел размашистой походкой, бросил на Далглиша взгляд, полный презрения и вызова, и сел подле матери. Феликс Херн и Дебора вошли вместе, но, не взглянув друг на друга, сели порознь. Далглиш понял, что их отношения несколько изменились после неудачно разыгранного прошлой ночью спектакля. Странно, что Херн позволил втянуть себя в такой явный обман. Поглядывая на темный синяк на шее девушки, лишь наполовину скрытый вязаным шарфиком, еще больше он удивлялся тому, с какой силой Херну пришлось душить Дебору. Самой последней появилась Кэтрин Бауэрз. Она вспыхнула под взглядами сидевших и поспешила к свободному стулу, словно взволнованный абитуриент, опоздавший на лекцию. Когда Далглиш открывал свою папку, он услышал медленные удары колокола. В его первый приезд в Мартингейл тоже звонили колокола. Звонили и когда он вел допросы, то была музыка убийства. Теперь это, похоже, был поминальный звон, и Далглиш, ни о чем не догадываясь, подумал: кто бы это мог умереть в деревне, по ком звонят колокола, по Салли они так не звонили.