Она поежилась. Я сел рядом на корточки, обнял ее и почувствовал, как за воротник мне покатились слезы. Через некоторое время слезы перестали капать. Потом она освободилась от моих рук.
— Извините, не хватало вам еще нянчиться со мной. Я провел пальцем по скорбной морщине на ее щеке. Она отстранилась от меня.
— Не надо. Спасибо, но не надо. Я должна помнить о долге перед Марком.
— Разве это не отменила жизнь?
— Вы не были женаты?
— Был.
— Но вы никогда не были женщиной. Я должна быть верной супружескому долгу независимо от того, что сделал с нашим браком Марк. Ради него и ради меня самой. — Она заколебалась. — Надеюсь, мне не придется давать в суде показания обо всем этом — о ледорубе, о пальто, о Долли?
— Жену нельзя заставить давать показания против мужа. Вам это должно быть известно с тех пор, как вы работали в сфере социального обеспечения.
— Конечно. Просто я неважно соображаю. Я еще в шоке. У меня такое чувство, что меня раздели донага и сейчас поведут по городу.
— Да, уж люди вволю потешат языки. Я потому-то приехал к вам ночью, чтобы поменьше было шума.
— Вы очень предусмотрительны, мистер Арчер. Но что вы можете сделать?
— Например, объясниться вместо вас с полицией.
Ее сознание отреагировало на слово «полиция».
— Я правильно поняла из вашего телефонного разговора, что вы просили полицейских на Тахо арестовать Марка?
— Я попросил знакомого детектива из Рино, который мне помогает, проверить, там ли ваш муж. Он перезвонит.
— А что потом?
— Если он там, его арестуют. Но он может быть в другой части Америки.
— Возможно. Он так беспокоился за Гарриет.
— Или за собственную шкуру.
Она взглянула на меня с острой неприязнью.
— Вам придется быть к этому готовой, — сказал я. — Ваш муж мог уехать утром с тем, чтобы никогда не возвращаться. Кстати, во сколько он уехал?
— Рано. Очень рано. Я спала. Он оставил записку.
— Она у вас?
Изобел открыла верхний ящик стола, протянула мне сложенный листок. Записка была написана в такой спешке, что я с трудом разобрал почерк.
"Изобел!
Еду на Тахо. Нет сил сидеть и ждать, когда сообщат про Гарриет. Что-то надо делать. Тебе лучше остаться дома. Увидимся, когда все закончится. Пожалуйста, вспоминай меня с любовью — так, как я помню о тебе.
Марк".
— Это вполне может быть прощальное письмо, — сказал я.
— А я уверена, что он действительно на Тахо. Вот увидите.
Я оставил эту тему и стал ждать, когда позвонит Арни. Время шло. Я сидел на стуле с прямой спинкой у балконной двери.
Светало. Из уходящей тьмы стали проступать окрестные холмы, огоньки домов на которых казались редкими звездочками на небосклоне. Изобел сидела, уронив голову на руки. Можно было подумать, что она спит, но дыхание было не как у спящей.