— Где бы мне ее отловить? — Выражение оказалось не из удачных. Ее отечные глаза холодно осмотрели меня и мои руки. Я решил снова попытать счастья: — Вообще-то я детектив...
— У нее неприятности? — с надеждой спросила женщина.
— Ее приятель угодил в беду. Он погиб. Заколот ледорубом.
— Что же вы сразу не сказали? — просияла она. — Входите, я дам вам адрес.
Бэмби жила в многоквартирном доме примерно в миле от мотеля. Дом двухэтажный, в форме подковы. В него и упирается эта улица. Я пошел пешком, затем увидел знак проката машин на бензоколонке. Я взял новенький с виду «форд», который кряхтел, как старик. Служащий сказал, что все дело в высокогорье.
Дом, где жила Бэмби, оставлял впечатление чего-то временного, непрочного, так же как и стоянка для машин его жильцов, где я припарковал «форд». Бэмби жила в квартире 27 на втором этаже. Поднявшись по внешней лестнице, я стал двигаться по галерее, пока не отыскал нужную дверь. Из-за нее доносилось пение, женский голос пел блюз. Невысокое качество исполнения и отсутствие музыкального сопровождения говорили о том, что это не пластинка. Я постучал. Пение тотчас же прекратилось. На пороге возникла хозяйка. Смягченное пением лицо. Глаза наивно-вопрошающие. Казалось, ее смущало собственное тело, скрывавшееся под свитером и вызывавшее мысли о чем-то мягком и упругом, словно раньше времени созревший плод. Чуть похваставшись передо мной этим сокровищем, хозяйка сказала плохо поставленным голосом:
— Привет! Я тут упражнялась...
— У вас приятный голос.
— Все так говорят! Но вокруг жуткая конкуренция. Они приглашают заезжих звезд с дисками. Разве это честно по отношению к местным?
— Вы местная?
— Я здесь третий год. Третий год великих побед. Значит, местная.
— Хотите стать эстрадной певицей?
— Да кем угодно, лишь бы не участвовать в крысиной гонке. Вы со мной согласны?
У меня был наготове текст, который я выдавал начинающим звездам кино, юным соловьям и манекенщицам, мечтавшим обменять свои фигурки на билет в рай. «Я из Голливуда, знаю кое-кого, могу помочь». Но ее невинные глазищи помешали мне воспользоваться клише.
— Старайтесь! — призвал я ее.
Она подозрительно на меня посмотрела, словно я произнес не ту реплику.
— Вас кто-то ко мне подослал?
— Ральф Симпсон.
— Как он сейчас? Два месяца у меня о нем никаких известий. — Она изящно отошла в сторону. — Входите и рассказывайте.
В комнате была широкая неубранная кровать, портативный проигрыватель со снятой крышкой, туалетный столик, на котором стояли баночки с кремами, флакончики и валялось несколько романов в бумажных обложках с изображением девиц, очень похожих на Бэмби. Настенный календарь не переворачивали с апреля.