Филипп Иванович волновался. Он волновался за исход боя средневесов, он волновался за Бориса Горбова и поэтому особенно горячо расхваливал Владимира Титова. Филипп Иванович, действительно, хорошо знал бокс. Его слушали внимательно и не перебивали.
Титов прошел в уборную и начал медленно раздеваться.
Он напевал песенку:
Ах, эти черные глаза
Меня погубят...
Их позабыть никак нельзя,
Они стоят передо мной...
В соседней уборной на узком диване, завернувшись в халат, лежал Борис Горбов. Он лежал на спине, руки заложив под голову, и глядел вверх. Андрей сидел на стуле, а Петр Петрович - на табуретке. Борис был одет для боя.
Борис, Андрей и Петр Петрович молчали.
Через тонкую перегородку отчетливо слышно было, как Титов напевает песенку:
Ах, эти черные глаза
Меня погубят...
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Титов взошел на помост и перепрыгнул через канаты ринга. На нем голубой мохнатый халат. Руки его забинтованы. Он прошел в угол, ближний от зрителей. Секунданты пододвинули ему табуретку, но он оттолкнул табуретку ногой и остался стоять. Один из его секундантов, шикарный парень в цветном джемпере и в рубашке с короткими рукавами, начал надевать ему перчатки. Титов улыбался.
В это время на помост поднялся Борис Горбов. За ним шел Андрей. Андрей слегка прихрамывал. Он нес полотенце и губку. Сзади шел Петр Петрович. Петр Петрович был одет в темную фуфайку. Старые брюки мешками висели на его коленях.
Борис был уже в боевых перчатках, и белый халат был накинут на его плечи.
Титов перестал улыбаться и, наморщив лоб, выпятил нижнюю челюсть.
Рефери подошел к Борису, осмотрел его перчатки и представил публике. В зале нестройно захлопали.
Рефери пошел в угол Титова.
Андрей просунул под канаты ящичек с канифолью, и Борис потоптался в ящичке. Канифоль громко хрустела. Рефери высоко поднял руку Титова и назвал его имя.
Аплодисменты загремели.
- Браво, Титов! - крикнул женский голос.
Титов улыбался.
Когда аплодисменты кончились, рефери сказал:
- Бойцы, пожмите руки.
Борис сразу пошел на середину ринга. Титов нарочно сделал вид, будто он не слышал слов рефери, и только, когда Борис прошел через весь ринг и подошел к его углу, только тогда Титов неторопливо обернулся и пожал руку Бориса. При этом Титов сказал шепотом:
- Ты сегодня получишь...
Титов стоял спиной к залу, и зрители не видели его лица.
Борис молча вернулся в свой угол.
Он сбросил халат и облокотился на канаты. Петр Петрович мягко погладил его спину.
Секунданты Титова помогали ему снимать халат. Перчатки туго пролезали в рукава. Когда халат наконец был снят, в зале пронесся восторженный, почти благоговейный шепот. Зрители оценили ширину его груди и могучие мускулы спины и шеи. Сильные руки Титова казались непропорционально тонкими при такой ширине торса. Немного коротковаты и грузны были ноги, но вся фигура Титова производила впечатление такой страшной силы, что по сравнению с ним Горбов сразу показался юношески тоненьким и слабым. Только немногие в зрительном зале отдали должное тонким и длинным ногам Горбова, широкой спине и эластичным мышцам на руках.