– Да, госпожа?
– Уведи меня отсюда, иначе меня стошнит.
– Но вы ничего не поели…
– Я не голодна. Уйдем!
Они вышли из комнаты. Юля украдкой сунула в рот мятную пастилку и пожалела о том, что не взяла с собой сигарет.
– Ацет, я хочу посмотреть на осужденного к смерти, которого собрались казнить.
– Хорошо, госпожа, это никому не возбраняется.
И Ацет привела Юлю в театральный подвал.
Здесь горели и коптили факелы, создавая неверный, какой-то ирреальный свет. Электричества то ли не было, то ли майя не врубились, как им пользоваться. Юля не стала лезть со своим уставом в чужой монастырь и показывать, как включать лампы. Она проследовала за Ацет в центр комнаты.
Здесь сидел узник. Юля сразу узнала его – по перьям и кожаным наплечникам.
– Это же ваш вождь! – воскликнула Юля.
– Да, это главный вождь корабля, но он совершил преступление – провел корабль не тем курсом. Он должен искупить свой грех и омыть кровью тча.
– Тча?
– Священные камни.
– Могу я поговорить с ним?
– Да, госпожа. Он тоже понимает ваш язык…Встань, Тцаль, – обратилась Ацет к узнику, – вот госпожа, которая хочет поговорить с тобой.
– Какое мне до этого дело? – гордо рыкнул узник, но все-таки встал.
Ох, как же он был хорош, и Юля поняла немедленно, что не даст казнить такого мужчину.
– Тцаль? Тебя зовут Тцаль? – спросила она красавца.
– Да. – Он сложил руки на груди и свысока смотрел на Юлю. Конечно, свысока, ведь в нем было за два метра росту!
– Тцаль, меня зовут Юля.
– Уля? – вытянув губы трубочкой, произнес Тцаль.
– Ну пусть будет Уля. Я местная ведьма. Я великая ведьма. В моих силах оставить тебе жизнь.
– Нет.
– Почему? Разве тебе так хочется умереть?
– Смерть – радость воина, ведьма.
– Чушь! Скажи, а ты женат?
– Нет, я девственник и девственность свою отдал богам.
– Очень мило. Оч-чень. Ой, ну просто сойду с ума сейчас! Держите меня семеро! Да зачем богам твоя девственность?
– Богам видней.
– Послушай, Тцаль, объясни мне, в чем состоит твоя вина.
– Я неправильно рассчитал курс корабля, и мы приземлились не там, где надо.
– Но лишать за это жизни… Прости, но это безумие!
– Воин, не сделавший положенного, карается смертью.
– Да что ты заладил: смерть, смерть. Сколько тебе весен?
– Двадцать восемь.
– Самый возраст, чтобы жениться и обзавестись детишками.
– Я не люблю детей.
– Это ты так говоришь. А свои появятся – полюбишь. Послушай, Тцаль, если я попрошу главного вашего бога отпустить тебя, ты пойдешь со мной?
– Нет. Я хочу смерти.
– Вот тупица! Да пойми ты: смерть – это не по-мужски даже!
– Почему?
– Потому что настоящий мужчина не бежит от трудностей, а решает их. В порядке поступления.