Я, белошвейка, должна молчать.
Ужель росла я, чтоб у портного
Сидеть с иголкою, пропадать.
Ой, снежно, мама, мне зябко снова,
Ой, дождь со снегом идет опять.
Беру иголку я в полшестого,
Ни на минуту не опоздать.
Кричит хозяин, хозяин злится,
Весь день браниться ему не лень,
Мне ни одеться, ни нарядиться,
Ни выйти с сумкой в базарный день.
— Куда ты едешь, Эликел,
Любезный муженек?
— В Америку, в Америку
Летит твой голубок!
В Америку, голубушка,
Моя хозяйка, любушка,
Любезная жена,
Пока живи одна!
— Что есть я буду, Эликел,
И что я буду пить,
Покуда по Америке
Ты будешь колесить?
— Ешь хлебушек, голубушка,
Моя хозяйка, любушка,
Хлебай чаек одна,
Любезная жена!
— Где хлеб возьму я, Эликел,
Как вскипячу чаек,
Покуда ты в Америке,
Мой милый муженек?
— А ты работай, любушка,
Трудись, моя голубушка,
Пока ты здесь одна,
Любезная жена!
Как говорится, Эликел
Уехал в Новый Свет.
А счастья там, в Америке
Нашел он или нет?
Жена одна осталася.
Что с Эликелом сталося —
О том гадать должна
Любезная жена.
Уехал, сгинул Эликел
На много зим и лет.
И вести из Америки
Чего-то нет и нет.
Есть нечего голубушке,
Его хозяйке, любушке,
Она совсем одна,
Больна и голодна.
Давно бы нам с тобою попрощаться,
А мы все ходим, все сидим с тобой,
Часы на башне бьют уже двенадцать.
Я говорю: «Веди меня домой!»
Мне вечером домой вернуться б рано,
Ведь запирает на ночь дом родня,
А ты привел меня к себе обманно,
Чтоб сделать несчастливою меня.
Позналась я с тобой себе на горе,
Я плакала, а ты мне о своем:
«Поедем, дорогая, в Бейнозойрес
И там вдвоем на славу заживем!»
И вот мы здесь, и вот прошли недели,
Меня ты бросил и не кажешь глаз.
И в этом Бейнозойресе панели
И кабаки не лучше, чем у нас.
Я и молюсь, и плачу — все напрасно,
Не будет перемен в моей судьбе.
Зачем же сделал ты меня несчастной,
Зачем же я поверила тебе?
Ох, проклятый город Бейнозойрес,
Ой, не верит в бога здешний люд.
Девушек красивых в Бейнозойрес
Продают и тысячи гребут!
«Будет все в порядке, — мне сказали, —
Белый свет посмотришь — и домой!»
Мне билет купили на вокзале,
И прощай, Одесса — город мой.
Прибыли мы в город Бейнозойрес.
На вокзале толчея и крик.
Люди здесь такие мне на горе,
Что не понимают наш язык.
Выгрузили скарб мой нетяжелый
И сказали: «Здесь твой дом теперь».
Мне сказали: «Этот дом веселый
Сторожат, и здесь закрыта дверь!»
Если кто в Одессу возвратится,
Так скажите матери о том,
Что родная дочь ее томится
В нехорошем доме под замком.
Здесь и в праздник слова молвить не с кем,
Из дому не выйдешь никуда,
Будь навек он проклят, тот одесский
Жулик, что привез меня сюда!