И во-вторых, появилась возможность выкупить металлургический завод, бывший у этого банка в закладе, поскольку прежние владельцы отказались от него. Металлургический завод – это, конечно, слишком громко сказано, но в нем имелся литейный цех, и располагался он недалеко от моих прежних приобретений. В сущности, их разделяла только суконная фабрика, но и ее приобретение – лишь вопрос времени.
Я посмотрел на Коллайна, все еще вертящегося у зеркала, потом на рамку, вспомнил про Гростара, и меня осенило: вот кто мне поможет! С ним меня познакомил Коллайн, и оказалось, что это настоящий самородок, инженер-механик, способный выполнять самые сложные работы, имея толковые чертежи.
До встречи с Янианной еще несколько дней, но о подарке нужно позаботиться уже сейчас. Драгоценности не подойдут, у нее их столько, что удивить очень трудно, а чего-то уникального у меня нет, и времени найти – тоже нет. С цветами – глупо, а вообще без подарка – неприлично.
Яна рассказывала, что ей предстоит тяжелая неделя – наступила пора отчетов: предстоит присутствовать на заседаниях Департамента промышленности, Военного и Военно-морского департаментов, еще каких-то других. Затем пару дней перерыва – и снова работа чуть ли не на неделю. Ей придется подписывать множество документов, у нее – право первой подписи, говоря привычным мне бюрократическим языком.
Такой порядок завел ее отец, император Конрад, а когда корона внезапно свалилась ей на голову, Янианна не стала ничего менять, пытаясь разобраться. Вообще-то ее к этому готовили, но никто не думал, что все случится так быстро.
Так вот, ручка станет идеальным подарком – не такая, какую я подарил Вандереру, а вечное перо. Так их называли, когда они появились. Технология их изготовления достаточно сложная – не знаю, справится ли Гростар… Не хочется отрывать его: он так увлекся изготовлением оптических приборов… Но думаю, что сумею его убедить. Вот на обратном пути, после встречи с банкирами, загляну к нему и выясню этот вопрос.
Потом я почему-то вспомнил, как Яна спросила, есть ли у меня черный конь.
Да, мой Ворон, черный как смоль, но все лошади аргхальской породы такой масти, ответил я. Почему ее это заинтересовало, она объяснять не стала. Следом мои мысли перетекли к совсем другим подробностям этой ночи, затем я начал представлять следующую нашу встречу…
Из плена сладких грез меня вырвал все тот же Коллайн, позвав по имени:
– Господин барон де Койн, Артуа, ваша светлость.
И этот туда же. Помнится, я долго отучал Проухва, или Прошку, как чаще всего его называл, от скверной привычки называть меня «вашей светлостью». Я барон, а это всего лишь «ваша милость». Тогда я опасался, что это услышит кто-нибудь из моих знакомых и поинтересуется: а когда это вы, барон, графом успели стать? Но ладно Проухв, парень он здоровенный, настоящий богатырь, но наивный до ужаса. А Коллайн-то чего шутить вздумал?