— Аванс — пятьдесят наличными.
— Условие принимается.
— Как я узнаю, что вы признали мой план хорошим?
— Показатель — выполнение задачи. Плохой план результата не даст.
— Понятно, — стараясь сдержать торжествующую улыбку, Елизаров старательно хмурился. — Что теперь?
— Теперь будем работать. Я стану спрашивать, а вы будете отвечать.
— Я готов.
— До аванса? — спросил Кесоян и пристально посмотрел на сержанта. — Вы мне так доверяете?
— Почему нет? Во-первых, я верю на слово. Во-вторых, без меня вам никак не обойтись.
— Вы умнее, чем я думал вначале, — сказал Кесоян одобрительно. Он достал из стола блокнот, положил перед собой. Нажал на клавиши компьютера.
— Вопрос первый. Как построена система охраны базы?
— Основа ее — три линии заграждения. Внешнее ограждение — колючая проволока на бетонных столбах. Со стороны озера «колючка» идет по краю обрыва.
— Дальше.
— Второе ограждение — электротехническое, находится в пятидесяти метрах от первого. Напряжение пятьдесят тысяч вольт. В десяти метрах за ним бетонная глухая стена. Высота три метра. Поверху — колючая проволока. На шести углах зоны караульные вышки с прожекторами и пулеметами. С вышек простреливается вся полоса между забором и электротехническим заграждением. Зоны обстрела для каждого поста выделены по часовой стрелке.
— Все?
— Нет. Первая и вторая линии заграждения оборудованы электронной сигнализацией.
Кесоян слушал, быстро делая заметки в блокноте. Периодически он постукивал по клавиатуре, вводя данные в компьютер. Каждую исписанную страницу блокнота он вырывал и опускал в кювету с прозрачной жидкостью. Листок на глазах таял и исчезал.
Наблюдая за ним, Елизаров спросил:
— Бумажку убрать просто, но в машине все сохраняется, верно?
— Верно.
— Как же с безопасностью?
— Мы ее гарантируем. Запись на бумажке может прочитать каждый. С компьютером могу беседовать только я. — В голосе Кесояна звучала полная уверенность. — Пытаться заставить машину заговорить с кем-то другим — все равно что допрашивать мертвого.
— А если узнать код вызова?
— Любая попытка подобрать ключевые команды разрушит память.
— А если…
— Не волнуйтесь, дорогой. Никаких «если». Машина работает в особом режиме. Ежедневно я подтверждаю ей, что здоров и что я — это я. Случится что-то со мной — первое же включение уничтожит программу. Так что безопасность гарантирована. На сто двадцать процентов.
— И все же, зачем машина? Можно же без нее?
— Можно, но не нужно. У машины нет нервов, а память надежнее нашей. Она разберется в обстановке спокойно, без волнения и подскажет, что мы упустили, чего не заметили. Она оценит наш план без боязни нас обидеть. Согласны?