Анастасия заняла любимое кресло, прикрыла ноги шерстяным покрывалом, угрелась после улицы и… задремала.
Илья же, войдя в квартиру, по разбросанным по всей прихожей вещам тотчас догадался, что любовница уже прибыла, и громко позвал:
– Настасья!
Анастасия, потянувшись и отгоняя остатки сна, сладко откликнулась:
– У ками-и-ина я…
Илья вошёл в гостиную и расположился в кресле напротив. Анастасия, воображая себя молодой и грациозной, медленно поднялась, подошла к Илье и обвила его шею руками, к коим тот немедля прильнул губами.
– Илюша, у тебя щёки холодные, – чмокнула она в ответ любовника в нос. – Ну, не томи… что там у вас с Василием?
– Ничего-с, – признался Илья.
Анастасия проснулась окончательно:
– Как ничего? Почему? Ты имеешь все права на раздел капитала! Закон на твоей стороне!
Илья занервничал:
– Настенька, не всё так просто…
Анастасия обвила шею Ильи ещё крепче:
– Что, Василий не соглашается ни в какую?
Илья кивнул.
– Боже мой, что же делать?! – воскликнула Анастасия и всплеснула руками. – Но я не могу жить с ним и далее! Сил моих более нет!
Илья сник, он чувствовал себя виноватым. Горько было сознавать, что и в этой ситуации старший брат вновь одержал над ним победу, и всё осталось по-прежнему.
Илья схватился за голову:
– Он никогда не согласится! НИКОГДА! Пока жив… Он так и сказал: вот умру, мол, а там уж делай, что хочешь…
– Что, вот так прямо и сказал?
– Да!
Анастасия задумалась.
– Значит, так тому и быть, – веско и отчасти даже зловеще произнесла она.
Илья оторопел, отстранился от любовницы:
– Что ты задумала?
Анастасия улыбнулась своим мыслям.
– Просто я уверена, Илюша, что свои дела ты должен вести сам.
– Нет, Настасья, ты не можешь… – прошептал Глызин-младший.
– А я и не спорю, – легко согласилась Анастасия. – Зато ты – сможешь!
* * *
Экипаж Василия Ивановича Глызина выехал за пределы Москвы. Хорошая дорога закончилась, и теперь лошади медленно, нехотя и с трудом меся весеннюю грязь, плелись по направлению к Измайлову. Купец окликнул кучера и приказал, чтобы тот пристегнул ему «кожаный фартук»[17].
После сегодняшней стычки с братом Василий успел уже поостыть. Однако по дороге твёрдо решил: Илье он никогда не уступит! Будет всегда так, как он, Василий Глызин, того желает! А он желает выбиться в первую гильдию.
Повозка застряла-таки в весенней распутице.
– Эх, мать-перемать, – принялся ругаться кучер, – всё, барин, кажись, приехали… Колёса по самые оси увязли.
Василий выглянул из экипажа и осмотрелся.
– М-да… – озабоченно процедил он. – Сели основательно… Но ты всё равно пошевеливайся! Думай, как поскорее выбраться из этой грязи!