– Так ведь тогда лучшей тебя во всем нашем соборе не сыскать, – заметил он мне.
– Нельзя, – развел руками я. – Получится, что я тогда к Москве прикован буду, а на меня государь столько других дел навалил, что только держись. Не знаю, как со всеми управиться.
– Ты управишься, – уверенно произнес он, особо выделив первое слово.
– С выездом они, Кузьма Минич, вот в чем беда, – пояснил я. – Притом выезд надолго.
– Это хужее, – согласился он. – Да и молод ты, тоже не дело. – И нижегородец пригорюнился, а пока он размышлял, я все ж таки не утерпел, спросив:
– А что, Кузьма Захарьич Минин-Сухорук, часом, не родич тебе будет? Помнится, кто-то мне о нем упоминал что-то хорошее.
– Дальний, – лениво отмахнулся он, по-прежнему погруженный в раздумья. – Тож говядарь, яко и я, токмо живет подале, ажно близ Печерского монастыря. – И он в свою очередь полюбопытствовал, что правда, а что нет в тех былинах, которые ходят обо мне в народе.
Полностью скидывать себя с постамента, на который возвела меня народная молва, я не стал, уклончиво заметив, что вранья в рассказах его знакомого Миколы предостаточно, особенно что касается моих клятв по изничтожению ляхов и изгнанию из Москвы всех латинян без разбора. Этого никогда не говорил и никогда не скажу, ибо человек может быть и латинской веры, но добрый и честный, а бывает, что…
К тому же в Европе нам всем не грех многому научиться. Книги печатают лучше они, стекло лучше у них, бумага – тоже, монеты… Я вынул из стола чешуйку-новгородку и следом бросил голландский гульден.
– Его и по столу покатать можно, и в руке подержать – одно удовольствие, а у нас? Про кораблестроение, мануфактуры и прочее вовсе молчу – нет их, а они тоже нужны. Так что нам до них кое в чем тянуться и тянуться.
– Вовсе мы убогие получаемся, – заметил он, поморщившись.
– Такого не говорил, – возразил я, – да и никогда не скажу. Просто тому, чему Европе у нас было бы неплохо поучиться, она никогда не освоит, вот и все. Сам подумай: либо есть у человека совесть, либо ее нет. А уж коли он ее лишен – откуда возьмет и где выучится жить по ней? Да и во всем остальном из числа духовного точно так же.
Словом, обнадежил.
Надо сказать, что Кузьма Минич мои советы воспринял весьма серьезно и незамедлительно приступил к их реализации. Во всяком случае, на следующий день, и в другие тоже, сколько бы я ни поглядывал в его сторону, он постоянно был занят делом – что-то кому-то втолковывал, пояснял, увещевал, и так постоянно. Сколачивал коалицию.
Как посоветовали…