Так вот, Истома Курнос, дравшийся против моего Шурика, чувствуя, что проигрывает, классически уклонившись от выпада моего братана, совершенно не классически пнул его ногой и только так смог победить. Хорошо хоть вовремя спохватился и удар получился не очень сильным – через минуту братана уже привели в чувство. Но в ответ на его обиженное замечание, что так нечестно, я строго заявил:
– В моем полку в бою считается нечестным лишь одно – не выполнить приказ командира, даже если это будет стоить тебе жизни. Все остальное, Александр Алексеевич, достойно, ибо приближает победу над врагом.
– Но ведь так еще и подл… – Но Шурик тут же осекся на полуслове.
– А ты посмотри на них, – предложил я. – Редко кому по восемнадцать-девятнадцать, а в основном шестнадцать-семнадцать. Но разве свей или лях станет думать, что перед ним мальчишки? Он плюнет на это и все равно попытается их убить. Так почему они должны заботиться о чести, сражаясь с бесчестными? С волками жить…
– Ну тогда… – протянул он, и на его лице появилась лукавая улыбка.
Александр, кряхтя, встал, поплелся куда-то за сарай, что располагался поблизости, и вернулся оттуда со здоровенной жердиной в руках.
– А теперь давай налетай! – залихватски крикнул он моим ратникам, ободрив Курноса: – Смелей, чего ты!
Истома покосился в мою сторону, увидел разрешающий кивок и пошел в атаку. Удар – отбит, удар – отбит, а после третьего его соперник сам перешел в наступление, и спустя секунду Курнос заполучил две увесистые плюхи – по голове и по плечу.
– Ты уж не серчай, – сразу извинился Александр и озабоченно спросил морщившегося от боли ратника: – Шибко больно? – И он пожаловался, сокрушенно разводя руками: – Я уж и так токмо вполсилы…
– Ничего, потерпит, – успокоил я брательника и, взяв лежащую подле меня вторую деревянную саблю, предложил: – А теперь со мной. Да не робей, шпарь в полную силу.
Через несколько секунд я пожалел о последней фразе, но было поздно. Очевидно, Александр решил, что если ему удастся оглушить и свалить на землю воеводу, то тогда его дело в шляпе, то есть по-нынешнему, наверное, в шапке. Словом, быть ему в моем полку. Он чуть не добился этой цели – мне только в самый последний момент удалось увернуться. Досталось лишь уху, но все равно ощутимо, и я пришел к выводу, что без дополнительных приемов никуда. От первого он уклонился, успевая поглядывать за моими ногами, но надолго его не хватило. Мой прыжок ногами вперед Шурик заметил с некоторым опозданием, и мне удалось завалить его подсечкой и приставить деревянную саблю к горлу.