– Ты-то в православии всего ничего, потому тебе оное сказывать можно, поймешь и на дыбки не взовьешься. Так вот, замыслил я опосля того, как Жигмонта с трона спихну, и впрямь унию учинить.
– Чего?! – Я решил, что ослышался.
– Унию, – повторил Дмитрий и торжествующе улыбнулся.
– Ты в своем уме, государь? – тихо спросил я, растерянно моргая.
Новость была настолько ошеломительной, что на какое-либо возмущение сил у меня просто не было – все ушло на безмерное удивление.
Дмитрий выдержал паузу и пояснил:
– Да ты не помысли, будто я вовсе обезумел. Знамо дело, не враз. Тут спешка ни к чему. Допрежь всего надобно татар одолеть да туркам хвоста накрутить, а уж опосля…
– А теперь послушай меня, – бесцеремонно перебил я его и приступил к раскладу. Был он коротким, но емким, содержащим всевозможные беды, жуткое побоище, а в конце развал обоих государств.
Дмитрий слушал молча, не перебивал, но выражение его лица мне не нравилось – очень уж равнодушное. Полное ощущение, что он меня слушает, но не слышит. А ближе к финалу моего рассказа он и вовсе резко оборвал меня на полуслове, заявив, что мы вообще-то уединились тут не затем, дабы обсуждать перспективы предстоящего похода на запад, который давным-давно решен, после чего, вопросительно уставившись на меня, напомнил:
– Ты недосказал о покушении на тебя и царевича. Так что там стряслось-то? Где напали, сколько? Бояре были среди них али токмо ратные холопы? Годунова не ранило ли?
Та-ак, значит, все мои слова для него как об стенку горох. И, судя по нулевому результату, мне и в будущем навряд ли удастся уговорить его изменить свое решение.
Что ж, выходит, я получил от государя все, что требовалось. Правда, мне хотелось задать ему совсем не те вопросы, но не в них суть. Главное, что ответы оказались в корне неправильными. Парень явно закусил удила и готов нестись вперед сломя голову. И беда в том, что помимо него в этой неудержимой скачке вперед и только вперед погибнут десятки тысяч. Увы, но, когда вожак ведет лошадей в пропасть, есть лишь одно-единственное средство спасти табун…
– Бояр там не было, а царевич остался невредим, – спокойно ответил я. – Излагать остальные подробности нынче уже поздно. Пожалуй, лучше всего будет, если я завтра же отправлю всех, кто выжил из нападавших, Басманову, а он их допросит вместе с теми шептунами, которых арестовал в Москве.
Дмитрий на секунду призадумался и… согласился, добавив:
– Все равно обвинить меня ни в твоей смерти, ни в смерти Годунова бояре теперь не смогут, верно?
Я согласно кивнул.
– Тогда послезавтра мы ими всеми и займемся или… лучше после Прощеного воскресенья. – Он хихикнул. – Устроим кое-кому Великий пост. – И он весело толкнул меня в бок, предложив: – Пойдем, тоже поиграешь с нами в жмурки.